БАНТАПУТУ

Как будто в Древней Греции побывал.

Меж тем, всего лишь посетил спектакль "В списках не значился" Театра Олега Табакова (на сцене Театра "Современник").

Впечатление сугубо ритуального действа, своего рода богослужения. Художественный элемент присутствует условно - то есть, всë не уродливо, и даже как-то выглядит не случайно, но должно же действо как-то выглядеть? На священниках в церкви что-то надето особенное, не в футболках же они - но это не показ мод. Так и тут; форма, во всех отношениях, присутствует, тон выдержан (подчеркну), но художественность в том смысле, в котором мы привыкли к ней за XX век, не является целью. Актëры даже почти не играют ничего, кроме Яны Сексте - чуть-чуть. Это не нужно. Они как бы в трагических масках, им хлопотать лицом ни к чему. (Особенно это видно по Виталию Егорову, который и так, если вдуматься, всю актëрскую жизнь провëл в театральной маске.) Хотя всë, что нужно выразить для разсказа истории, выражено, проблем с восприятием нет.

И сложилось у меня ощущение, что я принял участие в богослужении богам Победы, или в чëм-то в этом роде. Примерно как древние эллины, собравшиеся на "Персов", например. Оно, вроде бы, на сцене происходит какой-то драматизм, люди переживают, но на самом деле переживают зрители, "переживают" в смысле "проживают повторно" некие важные события. Нужно это для установления правильных отношений с богами (не спрашивайте меня, как это работает, но христиане, например, делают это каждый год - и не только они). Это не спектакль, в смысле: "А сейчас мы изобразим весëлую вдову, а вы получите удовольствие". Это литургия - для актëров и для зрителей. Напомню, что литурги́я (др.-греч. λειτ-ουργία, λῃτουργία — буквально: «общественная работа»; «государственная служба», от др.-греч. λήῐτον — «общество, государство» + др.-греч. ἐργᾰσία, ἐργασίη — «работа, труд») — общественная повинность в Афинах для всех граждан с имущественным цензом не ниже трёх талантов. Владимир Машков находится на государственной службе, и мы, грешные, немного тоже. (Хотя я не уверен, что наберу три таланта, если что.)

Оно даже внешне Древняя Греция, если присмотреться. В спектакле использованы фрагменты одноимëнного фильма с теми же участниками. Сцена боя в костëле - просто фреска "Афинская школа", только здесь люди не философствуют, а дерутся.

И ведь мы нечто подобное, примерно такие же литургии, служим постоянно много десятилетий; бóльшая часть корпуса фильмов и спектаклей о войне служат той же цели. Я и подумал: а может быть мы не того, не Третий Рим, а Вторая Эллада? С точки зрения коллективного переживания трагедии и войны, по крайней мере.

Хотя, если разобраться, а кто не древний грек? Таких и нету, в общем-то.

Моя беседа с уважаемым palaman, на мой взгляд, получилась... Беседа получилась - для меня; было ли интересно моему собеседнику, или он просто терпеливо отчитывал "двоечника", я не уверен.

Поделюсь парой замечаний, которые изложу с необходимыми оговорками.

Начнëм с аксиомы: существует Творец, который Творец всего сущего, Всеблагой, Милостивый, Принижающий и Возвышающий, и всё прочее, что о Нëм говорят, не буду пытаться пересказать слова более сведущих людей. Окей.

Что мы знаем о Нëм? Мы знаем нечто конкретное, не буду повторять Символ Веры. Знаем мы это от кого? От Него самого. Он тем или иным способом сообщил нам некие сведения о Себе. Окей.

Но знаем ли мы о Нëм всë? Нет, Он обширнее любого нашего Знания. Он может сообщить нам что угодно о Себе, но как единое целое Он непознаваем нами. Он что-то нам показывает, что-то не показывает. Окей. Пока всё хорошо. Да и дальше всë будет хорошо. Никаких претензий сегодня не будет.

Итак, нам что-то показали, что-то не показали. Говоря образно, мы пришли в музей и любуемся интерьером и экспозицией. Но в запасники нам доступа нет (хотя в принципе, как это было отмечено, продемонстрировано может быть всё, просто не всё сразу, мы столько не выдержим). Также, отметим, нам нет доступа в служебные помещения музея, хотя там наверняка нет ничего ужасного.

Сделаю оговорку: этот пост не о том, что от нас что-то скрывают. Претензий сегодня, как сказано, не будет. Что показывают, то и нужно, а в служебные помещения нам зачем? Бухгалтерию смотреть?

Речь о другом. Что-то нам показывают, что-то нет. Это означает, что перед нашим восприятием выстроена граница. Нечто находится по одну сторону границы, нечто по другую. Мы видим то, что нам показали, и мы видим то, что нам не показали - границу восприятия. По крайней мере я вижу эту границу, хотя в ней и нет ничего интересного - если не считать того, что о ней сейчас и идëт речь.

Если нечто нам показывают, а нечто не показывают, и между этими вещами есть граница, то у такой границы есть название. Точнее, у неë есть несколько названий; я возьму наиболее подходящее. "Кулисы". Мы приходим в театр и нам показывают то, что происходит на сцене, и не показывают то, что находится за кулисами. Кулисы это граница восприятия. То, что за ними, нам не показывают не потому, что там есть что-то запретное или неприличное, а потому, что оно не является частью представления - декорации других постановок, например. Придя в другой день, мы их увидим, но не сегодня, ибо всему своë время.

Всё это не плохо, всё это хорошо. Нет ничего дурного в театральных представлениях. Что-то показывать и что-то не показывать не предосудительно. Разделение міра кулисами делается для блага зрителей, иначе они не смогут насладиться спектаклем. Всё отлично, всё работает правильно. Господь что-то сообщает нам о себе, что-то нет, и правильно делает. Нам повезло.

Но мы присутствуем на спектакле. Это спектакль. Мы в театре. Музей это тоже разновидность театра, в некотором роде. Мы зрители, нам показывают представление. Великий актëр работает для нас. Возликуем.

Помните, Ницше сказал, что Бог умер? В одной из постановок по сценарию главный герой действительно умирал - а Господь это главный герой всех пьес. В следующий вечер Он снова был на сцене, конечно, но Ницше не солгал, он действительно видел такой спектакль. Мы видим другие постановки, с иными финалами. Репертуар не однообразен. "Пляшущие тени на стене" - Платон действительно видел эту пантомиму. Всё правда. Многих волнует проблема теодицеи. Да, Он играет и злодеев! Но не бросайте на сцену камни, это же спектакль.

Мы пришли на спектакль в театр одного актëра - но какого актëра! Он воплотит всё, что пожелает. И он очень хочет играть, и Пирама, и Фисбу, и персону лунного света, и всё это с разными бородами. Он и ты, и я, и Душа Міра, и Дьявол, и последняя пиявка, и колышашиеся занавески. Нет более страстной до актëрской игры субъекта, чем Господь, и играет он великолепно во всех случаях. Аплодисменты Ему! Алилуйя!

И только Чëрный Критик, злой и нехороший, тот самый осторожный человек, который наступил на горящее сердце Данко, укажет на недемонстрируемое, на театральные кулисы, и скажет: "А знаете ли вы, чем отличается реальность от представления? В реальности нет границ. Представление происходит в обусловленных рамках, составляющих кулисы, падуги, рампу, задник со звëздным небом над головой и нравственным законом внутри нас. У реальности нет границ, кроличья нора бездонна. Нас никто не остановит. Мы будем падать вечно."

Верить ли Чëрному Критику? Да нет конечно! Оставьте его, дамы и господа, и спешите в буфет. Поужинайте, чем Бог послал, и пусть Господь благословит вашу трапезу.

Потому, что Япония. И нечего оскорблять Африку, кстати.

Сегодня РФ официально вступила в период сёгуната. Не знаю, надолго ли; может быть лишь на пару лет. Но нынче сёгун Шо практически открыто делает что хочет с кем хочет, что есть основной признак наличия власти. А император Пу Ё сидит на троне, улыбается и машет.

Захочет ли Шо стать президентом официально? Возможно, что этот вопрос сейчас решается. Если дедушка Пу будет вести себя хорошо, то не обязательно. Да и нации нужен символ... Могут оставить всё как есть. С другой стороны, господину Шо так часто повторяют, что он руководитель от Бога, что это может повлиять на его мнение. Всё возможно.

Кто кого ждёт, мы революцию Мэйдзи или она нас, пока говорить рано. Сейчас лучше вообще поменьше говорить. А самураям клана Ва я советую не возвращаться в Ниппон, оставшись на материке.

О тех, кто проиграл свою специальную военную операцию, я могу сказать лишь очевидное. Ради самосохранения им не следовало заключать соглашение, особенно через старого сутенёра Лу. Это было ясно сразу, а теперь и спорить не с чем. Да и некому. Вообще история соглашений при внутренних разногласиях в міровой практике очень сомнительна. В политике правил нет. А ракеты есть.

По жанру этой истории место в народном театре. Играть следует на площади, с масками. С париками. Можно с куклами.

Когда-нибудь с этим спектаклем можно будет поехать на гастроли в Японию и показать, что наше кабуки не хуже оригинального. Это положительная сторона дела. Все остальные стороны отрицательные.

Из пьесы А. Е. Корнейчука "Фронт":

Горлов (читает). «Не хотят понять те, кому должно знать, что сегодня командовать без настоящей радиосвязи невозможно. Это не гражданская война». Болтун! Что он знает о гражданской войне? Под стол пешком ходил, когда мы четырнадцать держав били. И побьем любого врага, и не радиосвязью, а геройством, доблестью! А он расплакался: командовать нельзя. Что ж, научим.

Крикун. Ай-яй-яй!..

Хрипун. А вот только подумайте. (Читает.) «Только наша отсталость, тупость отдельных командиров и начальников мешает поставить радиосвязь на должную высоту. Все условия для этого есть».

Крикун. Ай-яй-яй!.. Это же критика командования.

Хрипун. Это еще было бы ничего, а вот... (Читает.) «Радиосвязь, как и вообще связь, у немцев хорошая, и нам надо учиться у врага и обогнать его». Вы понимаете, что это значит? Вот прочитает любой боец, командир. Что он скажет о своей связи? Подымет ли это его боевой дух? Для чего нам пропагандировать фашистскую связь, кому это нужно?

____________

Что-то мне подсказывает, что мы ещё придём к "сталинскому извинению": "Товарищ Сталин не предатель, товарищ Сталин не изменник, товарищ Сталин честный человек. Вся его ошибка в том, что он слишком доверился тувинским шаманам кавалеристам", и увидим его пропаганду. По крайней мере так работает логика Системы - пока не наступит крах. Потом не работает.

Если Вам захочется посмотреть на современное воплощение еврейского большевицкого комиссара периода Гражданской войны - из тех, что шли за красноармейцами с "маузерами" и стреляли недостаточно борзых, из тех, что нанимали карательные отряды из китайцев и прочих и руководили ими - то подходящий для сего экземпляр человека существует и может быть наблюдаем в своей естественной стихии. Это путинский дружок господин Пригожин.

Пребывание его предков в русской культуре в течение, предположительно, трёх или четырёх поколений несколько смягчило повадку сего субъекта. Скорее всего, он не прикажет разстрелять весь полк, как это сделал будущий драматург Вишневский - ой, извините - будущий писатель Бабель. Однако нутро то же.

Не стоит обольщаться суровостью воинской воли на службе Отечеству. Это не Рим, дамы и господа. Это другое место. Граждан тут нет.

Можете делать типажные зарисовки, если Вам это необходимо.

Я сейчас посмотрел спектакль под названием "Семейный альбом". Театр имени Маяковского, Бернхардт/Карбаускис (если кто помнит "Лицедея"), в ролях Михаил Филиппов, Евгения Симонова и Галина Беляева. Играют так, что дай Бог всем играть так и такое. Это сложная семейная история, по-набоковски парадоксальная - как когда ты вызвал человека на дуэль, но идёшь открывать ему дверь, потому что так устроен дом. Всё логично и ясно, и не даёт очищения и утешения, в чём, собственно, и смысл. Катарсиса не будет, не надейтесь. Никто нас не очистит.

Канва повествования проста. Примерно в середине семидесятых годов в Западной Германии пожилой нацист, бывший заместитель коменданта концентрационного лагеря, каждый год празднует день рождения Гиммлера, которому многим обязан. Он удаляет прислугу, задёргивает шторы, запирает дверь, надевает форму оберштурмбаннфюрера СС и отмечает свой праздник - ест, пьёт, слушает музыку, вспоминает былые дела, разсматривает альбом с фотографиями убитых им людей, и говорит о своих гордости и славе. История человеческая, не пугайтесь. Весь пафос съедобен.

Смотрел я этот спектакль и вспоминал другую страну, в которой пока нет своего драматурга Томаса Бернхарда. Зато в этой стране есть заместители комендантов концентрационных лагерей, их потомки и подражатели, и мечтающие стать такими - есть - в большом количестве. Они тоже празднуют дни рождения своих гиммлеров, и тоже вспоминают убитых ими людей, и радуются, как много и как хорошо они и их предшественники убивали, и как было бы здорово начать всё снова, и подбадривают себя надеждой, что время новой жатвы не за горами. Есть страна, в которой такие же (стилистически иные, но по сути такие же) люди отмечают и говорят то же самое.

Только они делают это открыто, не за задёрнутыми шторами.

Герой Жана Поля Бельмондо построен на психологическом противоречии. Мы видим персонажа, обладающего внешностью, повадками, мимикой, профессией классического циничного подонка. Наше подсознание ожидает, что этот человек станет вести себя подло - с друзьями, женщинами, деловыми партнёрами. А он этого не делает, ни по сюжету, ни по внутреннему содержанию (зерну) роли. Мы обмануты - и очарованы. Наш интерес пробуждён. При этом демонстративного, театрального благородства, возвышающего над толпой, в герое Бельмондо нет. Он человек из толпы, по-бытовому понятный, не отделённый от зрителя ширмой сверх-человеческого. При этом от него не ждёшь предательства и мелочного свинства, как это часто бывает с героями бытовых историй. И хочется, чтобы обыденная толпа состояла из таких людей. Хочется, чтобы такой человек был твоим другом, соседом, родственником.

С точки зрения технологической работа Бельмондо не имеет ничего общего с русским психологическим театром и с попытками его отрицания (брехтовской, например). У Бельмондо иной принцип взаимоотношения с персонажем. Он не оправдывает и не судит его. Этот актёр просто надевает своего персонажа как пиджак и ходит в нём, и что-то делает, а потом, немного извиняясь, говорит: "Видите, вот так получилось. Я не мог поступить иначе". И уходит прочь.

Теперь уже навсегда.

Вдогонку предыдущему тексту.

Евреи не европейцы.

Европеец это зритель и актёр театра нравственности. Для европейца весь мир такой театр, и женщины, мужчины все актёры. В театре европейской нравственности за каждое хорошее явление ответственен свой святой, а за каждое дурное свой чёрт. Эти персонажи составляют драму, нередко с поножовщиной, и тем развлекают европейца. Он думает, что идёт борьба за его безсмертную душу; ему лестно и интересно. "Кто же победит на этот раз?"

Еврей не европеец и смотрит на эту игру как на игру. Может поиграть в неё. Многие евреи прекрасно имитируют персонажей, добавляя в драму новые образы. Обыкновенно эти образы лубочные, но иначе и не получилось бы; еврей не считает, что происходит борьба за его (именно его, персонально) безсмертную душу, и поэтому по-настоящему не вовлечён. Но может порезвиться, как взрослый с детьми. За это ведь часто и деньги платят.

Еврей не нравственен как европеец, но и не вне-нравственен как европеец. Он вообще не европеец. Говорят, что какие-то евреи добились для себя обозначения не являющимися частью "белой" расы - это объективно верно, если не с биологической (тут я не специалист), но с ментальной точки зрения точно.

Игра нравственностей в сознании европейца это личностное отражение борьбы за безсмертную душу человека. Европеец интересуется, кто с Богом, кто с Дьяволом, кто мечется туда-сюда, кто придёт к Богу и каким путём, кто споткнётся и не придёт. Для еврея этих вопросов применительно к нему не существует вообще. Еврей твёрдо знает, что он в руце Божьей. Он заключил нерушимый договор с Богом, и вопрос об его, еврея, принадлежности даже не ставится. Договор с Богом сложный, в нём много пунктов, и сам Бог это сложная система, так что для еврея не всё однозначно и есть чем заняться. Но проблемы: "На корабле я или за бортом?" нет совсем. Еврей смотрит на европейские игры в приход к Богу как пилот "формулы 1" смотрел бы на детскую игру с машинками. Он может даже поиграть немного, но настоящая езда в другом месте. А эти дети вырастут и пересядут, по заветам урбанистов, на трамваи.

Отсутствие вовлечённости в европейскую драму нравственностей позволяет евреям довольно легко контактировать с европейскими вне-нравственными элитами, ко взаимной пользе. Но хороший, "правильный" еврей не сливается с этими элитами, оставаясь самим собой. Оставаясь не-европейцем.

Вот и Сергей Михайлович Бархин умер. Светлая ему память.

Как говорит один человек, не присутствующий в ЖЖ, "Пройдёт десять лет, и уйдут все, на кого можно было смотреть. Останется перхоть". Это, действительно, так. Сто лет тому назад самое талантливое русское поколение было частично изгнано, частично убито. Немногие остались в СССР. Затем эти немногие ушли в мир иной - кто-то естественным путём, кто-то при помощи властей. У них остались вольные и невольные ученики. Не все ученики были русскими, но все они, вольно или невольно, служили русской культуре. Затем естественным путём ушли и ученики. Теперь уходят ученики учеников. The rest is scilence.

Несомненно, какой-то шум и, как теперь говорят, "движуха" сохранятся. Что это будет? Что Вы думаете о творчестве Серебренникова? Вот так и думайте. Я лишь сообщу, что Кирилл Семёнович человек действительно талантливый и, строго говоря, хороший. Просто он не знает, для чего всё это нужно, его никто не научил - а взять подобные сведения "из себя" невозможно. Культура так не работает. Серебренников как символ это, возможно, лучшее, что можно ожидать от грядущей "движухи". Повторюсь: он талантливый. Он многое может дать актёру, хотя и не всегда понимает, зачем стараться. На уровне ниже всё много более подражательно, безчеловечно и печально.

Не все со мной согласятся. Говорят, однажды с Жаном-Луи Барро заговорили об упадке французского театра. Он ответил: "Какой может быть упадок, если я продолжаю играть?" Что ж... Ему можно было так говорить, а мне нельзя. Каждому приличествует своё.

Да, я знаю, что "silence" пишется без "c" после "i". Но не всегда.

Существует знание, естественно доступное актёрам и режиссёрам, но с определённым трудом усваиваемое людьми нетеатральными. Причём чем лучше образован человек, тем сложнее его путь к пониманию.

Одно и то же высказывание, состоящее из одних и тех же слов и произнесённое в одной и той же обстановке, обращённое к одной и той же аудитории, может быть и правдой, и ложью. Даже такое выражение, как "дважды два четыре". И дело не в том, что "в военное время значение синуса может достигать четырёх" - хотя и в этом тоже. Дело в том, что правда и ложь содержатся не в словах, а в человеке, их произносящем. Сами по себе слова могут быть составлены в любом порядке и означать что угодно.

Русский психологический театр основан на способности не лгать на сцене. Произносить при этом можно хоть "дважды два семь", но лгать нельзя. (Как? А вот так. Никто не говорит, что быть актёром легко). Театр европейский для обхода данной проблемы изобрёл приём "отстранения", авторство которого приписывают коммунисту Бертольду Брехту. Суть приёма состоит в том, что актёр выражает не предмет, а своё отношение к предмету. Отношение же дело личное; правдой оно быть не обязано. У русских так делать нельзя. Русские могут этому научиться, но не очень хотят.

Но какие приёмы не выдумывай, правда это правда, а ложь это ложь. Слова при этом могут быть одни и те же. Если лжец плохо подготовлен, то обычно в его словах возникает путаница, которая людьми логически мыслящими может восприниматься как признак лжи - и часто так и оказывается. Но путаться может и правдивый человек, а искусные лжецы часто выстраивают слова так, что придраться не к чему. Посему логика не всегда помогает при отделении зёрен от плевел. В нашей текстовой цивилизации это большой порок.

Как научиться отличать правду от лжи? Человеческое опознаётся только человеческим. Нужно самому быть правдивым. Тогда Ваша правда будет тянуться к чужой правде, и Вам будет много легче.

О логике также не следует забывать. Но логика лишь вспомогательный инструмент. Она хороша там, где Вы уже почувствовали фальшь и Вам нужно лишь подкрепить догадку аргументами. Также логика может навести на раздумья. Но принимать решение будет та правда, что есть в Вас. Если она есть.

Впрочем, иногда логика справляется и сама. Это бывает, когда лжецы апеллируют к Вашему ощущению правды. "Вы же действительно это чувствуете? - Да, я действительно это чувствую. - Значит, Вы должны поступить, как мы Вам говорим". В этом месте логика помогает сказать: "Эээ..." и улыбнуться, чего может быть вполне достаточно.