БАНТАПУТУ

Я придумал придумку, которую, насколько я знаю, ещё никто не описывал. Излагаю.

Придумка уместна в рамках концепции войны на море, которую Советский Союз, в принципе, понимал и даже немного экспериментировал в еë направлении, но в целом нишмагла. Это концепция, согласно которой после выхода каждой АУГ потенциального противника из порта за ней цепляется наш крейсер, и не выходя из зоны контакта, допустим, с 10 или с 20 км, следит за ней постоянно, в открытую, естественно. В случае чего крейсер наносит удар по Главной цели, выводя еë из строя, после чего сам гибнет под совместным ударом охранения авианосца. Концепция, конечно, своеобразная, но способная попить у американцев немало крови, в том числе в мирное время благодаря постоянному ведению нами разведки. Для этого желательно иметь много крейсеров, желательно атомных или дизельных, ракетно-артиллерийских и ещё хорошо бы используемых пáрами, ибо two is one, one is none. Но не судьба©.

Вполне естественно ожидать стремления противника нанести по такому крейсеру упреждающий удар. То есть, если мы проморгали, что весьма вероятно, то боевые действия должны начаться с совместной атаки охранения по крейсеру-преследователю всеми средствами. В этом случае у крейсера останется, вероятно, не более одной минуты на выполнение главной задачи, а возможно удар придëтся наносить уже после поражения крейсера несколькими торпедами, например, из состояния "переломлен пополам". Вот для такого случая я придумал придумку.

Можно установить на крейсер несколько, скажем, восемь, торпедных аппаратов, скорее всего не 21-дюймового калибра, а побольше. Разместить аппараты поодиночке побортно вдоль всего корабля, чтобы уменьшить вероятность одновременного их выведения из строя. Поместить аппараты в прочные кожухи и подвесить на амортизаторах - для той же цели. И, самое главное, расположить их вертикально, направив вниз, в морское дно. В этом случае живучесть самих аппаратов будет, как я полагаю, максимальной из всех возможных вариантов. Они будут целиком находиться под главной броневой палубой, что несколько снизит их поражаемость артиллерией и ракетами. Вертикальное расположение и распределение по корпусу позволит части из них сработать после взрыва торпеды под днищем. Побортное расположение и нахождение за противоторпедной защитой, которая крейсеру в любом случае полагается, защитит часть из них при взрыве торпеды у противоположного борта. В общем, шансы есть - а наводить их всë равно будет некогда, подвижность им не нужна. Конечно, это система для океана, для значительных глубин. Такое вот оружие "мëртвой руки".

Конечно, такие аппараты можно установить не в замену, а в дополнение ко всему остальному.

Предполагается, что торпеды должны обладать достаточным интеллектом, чтобы, будучи запущенными вертикально вниз, перейти в горизонтальное положение и начать самостоятельный поиск целей, отследив среди них Главную. При этом практически безальтернативно предполагается спец-бч, тут уже без церемоний. Процедуру запуска проводить автоматически при обнаружении атаки со стороны противника, желательно пока торпеды с американских эсминцев ещё идут к крейсеру.

Ну, а пока мы не вернулись в прошлое и не проникли в мозг товарища Горшкова, чтобы выесть его изнутри дурацкими идеями, нам, по-видимому, придëтся уже в скором будущем столкнуться с ситуацией непрерывного полного контроля значительной части Мірового океана, осуществляемого противником при помощи разведывательно-ударных безпилотников, скорее всего средневысотных, массовых (для скорости реакции), умеренной индивидуальной стоимости с автоматическим управлением и воружением на борту - парой ракет типа hellfire, хотя бы, учитывая вопрос цены. Для надводных кораблей это не станет большим сюрпризом, а вот подводные лодки с неатомными и неанаэробными двигателями, вынужденные время от времени всплывать на поверхность, окажутся в неприятной ситуации. Поражение даже небольшой ракетой лишит их возможности погрузиться со всеми вытекающими последствиями. Если скоро не будет новых проектов ПЛ, можно остаться вообще без этого класса кораблей.

Кстати, о подводных лодках - вывалю до кучи ещё одно. Задача стратегического ядерного сдерживания решается, с психологической точки зрения, неотвратимым поражением территории противника лишь одной ядерной боеголовкой, а уж совсем точно одной ракетой с разделяющейся БЧ. Для выполнения этой задачи нет нужды строить АПРК с 8-12-20-24 ракетами, хватит одной или двух, для надëжности. Кроме того, задача решаема при отложенном запуске, даже если поражение произойдёт через день-неделю-месяц после того, как убьют всех нас - и противник будет об этом заранее знать. Тут необязательно стрелять немедленно, можно сначала попить чаю. Далее, психологическая надëжность экипажа АПРК будет выше, если поднять шансы на скрытный запуск МБР. И, конечно, общая устойчивость системы вырастет, если число ПЛ, находящихся на дежурстве, увеличится.

Из этого следует проект универсальной многоцелевой ПЛ, оснащëнной двумя, не более, МБР, размещëнными, ради компактности и снижения водоизмещения, вдоль корпуса, а не вертикально. Ракеты размещаются в пусковых контейнерах, сбрасываемых для запуска. ПЛ получает приказ о запуске и сначала ничего не делает. Потом занимает наиболее выгодную с точки зрения скрытности позицию по глубине и скорости. Тихо, медленно открывает крышку отсека в днище, сбрасывает контейнер, закрывает крышку, тихо уходит. В другом месте сбрасывает другой контейнер. У лодки есть шанс остаться незамеченной, профит. Контейнеры некоторое время дрейфуют в толще воды, через некоторое время, достаточное для удаления ПЛ на достойное разстояние, принимают вертикальное положение сбросом твëрдого балласта, по той же причине подвсплывают, запускают ракеты, сами тонут, профит.

Нам не нужно насколько проектов АПЛ разного назначения, нужен один универсальный проект относительно небольшого водоизмещения. При этом каждая лодка сможет выполнять задачу сдерживания, что увеличит общую вероятность еë реализации.

В общем, у меня сегодня день поворота пусковых на 90°.

Отмечаю весьма удачное выступление автора fat_yankey, как у него теперь часто водится - в жанре троллинга на тщательно огороженном участке. Этот автор задался вопросом: "Что можно считать победой Украины?", уточнив его как: "Неприятие каких из требований Путина можно будет признать оправданием понесëнных Украиной жертв?" (это в моей перефразировке, а в формулировке fat_yankey, цитирую - "вот за это стоило воевать, вместо того, чтобы сразу сдаться / подписать Стамбульские соглашения на условиях РФ").

Он разсуждает, отмечает, что согласие на нейтралитет это не смертельно, признание потери уже фактически утраченных территорий неприятно, но мало что меняет. А "сердцевинка" - вот она, "демилитаризация" и "денацификация". Дескать, если этих двух вещей Путин не добьëтся, Украина сражалась не зря.

То есть, как выходит, украинцы воюют за вооружённых нацистов. За то, чтобы оных было на Украине достаточно и невозбранно. Такой вывод можно сделать из прочитанного.

Любители спорить после проигрыша могут сказать, что "вооружëнная Украина" это ВСУ, а не военизированные отряды радикалов, и что нацистов на Украине немного и роли в политике они не играют. Здесь можно только снисходительно улыбнуться: не родились ещё такие нацисты, которые не играли бы роли в политике и не стремились к контролю над армией, и чем это заканчивается, мы в школе проходили.

В общем, я полагаю, что автор fat_yankey потроллил хохлов прямо таки знатно. Поздравляю с успехом!

Уже довольно давно, скоро год будет, как написал я, что, похоже, сопротивление действиям АОИ в Секторе Газы оказалось достаточно сильным, чтобы заметно сократить располагаемые израильтянами ресурсы.

На тот момент у меня не было никакой достоверной статистики израильских потерь, в первую очередь в технике, и я точно не знал, какова судьба повреждëнных танков, сколько из них когда вернутся в строй - хотя и предполагал, что на единовременный массовый ремонт израильские мощности не разсчитаны.

А ныне пишут, что израильтяне морально созрели для прекращения своей операции в Южном Ливане, несмотря на явное недостижение ею ряда существенных целей. Хесболла обгрызена, но не сломлена, а судя по логичной политике обстрелов и не утратила резервы и управляемость - несмотря на известный фокус с пейджерами и прочее. И причиной тому "усталость" резервистов АОИ, что бы под этим не понималось (три года под обстрелами в гнилых окопах Фландрии?), и "изношенность" техники (тысячекилометровые марши совершили, наверное, дистанции ведь там огромного размера). Короче, АОИ ослабела настолько, что не способна продолжать долго готовившуюся, "намоленную" операцию против Хезболлы.

Да, но ведь эта операция началась относительно недавно и географически имеет очень скромный масштаб, меньший, чем операция 2006 года в тех же местах. Основные позиции Хесболлы просто ещё не были атакованы, затронуты, в основном, передовые наблюдательные пункты. Кто же так потрепал израильскую армию и когда он успел это сделать?

Остаëтся только один кандидат - ХАМАС. Более чем за год эта фирма сделала достаточно для того, чтобы Израиль был готов протрубить отход из Южного Ливана. Ребята с самодельными гранатомëтами просто сгрызли своего кота.

Получается, что моë на тот момент мало чем подтверждëнное впечатление образца января сего года было довольно верным. И техники ХАМАС израильтянам поломал немало, и ремонтные мощности у евреев оказались несоразмерны масштабам событий и их армии как таковой. Потери в личном составе, возможно, не столь чувствительны, однако без танков АОИ вперëд не пойдëт.

Здесь пропущен ненаписанный абзац о сложности городских боëв вообще. И второй абзац, сравнивающий условия войны в Газе и в Мариуполе тоже пропущен; кажется, такое я уже читал, получалось не в пользу израильтян.

Выводы пусть они там все делают сами, повторяя: "Коня приготовляют на день битвы, но победа от Господа".

Я думаю, что мір станет гармоничнее, планета круглее, а коты котее, если определить концептуальное соответствие родов войск и лëгкого оружия. Лëгким мы называем то оружие, которое человек носит на себе. Масштабные абстракции на то и масштабные абстракции, чтобы плохо помещаться в головах и часто мешать думать. А вещи, которые можно взять в руки и примерить на себя, осознаются глубже, на интуитивном уровне. Так что попробуем, думаю, оно поможет.

Итак, сухопутные войска это что? Это основное оружие героя, автомат или винтовка, или аркебуза-пищаль, или протазан-алебарда, в зависимости от выбранного времени. Базовое вооружение пехотинца, его ключевая ударная и оборонительная сила.

Авиация это, понятное дело, разные гранаты ручные, ножные и поясные, толкушки для картофеля и лимонки, также можно записать сюда гранатомëты - если в хозяйстве есть УПМК и КР, и так далее. Средство подорвать враждебное осиное гнездо вместе с обитателями. Гранаты, в общем.

Разные росгвардии, ФСО и прочая жандармерия это средства защиты - бронежилет, кираса, кольчуга, ладонка с молитвою. Не в обиду этим учреждениям сказано; броня такое же оружие, как всё прочее, она не менее важна, а часто и более желанна.

Разного рода силы специальных операций, спецслужбы это нож, просто нож. Подойти вплотную и перерезать горло, открыть украденную - трофейную бишь консервную банку, и так далее.

Ядерное оружие, стратеги всех видов, спецбэче и иные средства внезапного занавеса в первом акте это, не взыщите, господа, короткоствол. Это оружие последней надежды, которым можно упилить ворога, добравшегося до твоего горла, и заодно застрелиться самому. Если достаëтся ядерка, значит всё прочее пошло не по плану. Да, дорогие мои, грозные средства, позволяющие подорвать планету и приклеить еë к Луне, с концептуальной точки зрения это пистик, пукалка девять миллиметров. Размахивать им можно, любовью народа оно пользуется, но реально в бою убивает оно редко. Исторически почти никогда.

А что такое флот? А флот, други, это оружие промысловое, охотничье. Оно вообще не совсем для войны, оно более для добычи. Всеми прочими родами войск воюют, а флотом зарабатывают деньги. Конечно, из дробовика и по ночному вору пульнуть можно, и в тесном окопе он полезен, но вообще это для того, чтобы пушного и прочего зверя бить. Флот это бизнес в первую очередь, и только отчасти война. Хотите заработать - берите флот. Война на море это всегда перестрелка охотников или егерей с браконьерами. Чьë море, тот рыбку и съест. А другие что-то другое.

Вот такие у нас расклады. И у всех других они такие же.

На запуск баллистической ракеты по бывшему Екатеринославу американцы довольно ожидаемо ответили в том духе, что им плевать и для них это событие ничего не означает, и ничего Путин своими ракетками не добьëтся. Так произошло не потому, конечно же, что американцам невдомёк, что такое баллистическая ракета и что из неë вытекает, если сделать в ней шилом дырочку, а потому, что они, как я отметил в предыдущем тексте, играют не в шахматы. Для них естественный ответ на появление на поле C7 слона это: "А нам всё равно". Они вне этой игры.

Весьма многочисленные комментаторы с нашей стороны отозвались на эту реакцию Вашингтона примерно так: "Надо было ядеркой долбануть, они отреагировали бы иначе". Формально с этим утвердением спорить не приходится: действительно, будь давешний удар ядерным, США отреагировали бы совершенно точно иначе. Уж понравилась ли бы нам эта их другая реакция, следующий вопрос.

Дело, однако, не совсем в американцах, а более в наших местных делах. Кремлëвцы не используют ядерное или иное особо увлекательное оружие не потому, что не хотят добиться от американцев реакции, не потому, что такого оружия у них нет (чего нельзя исключать), и даже не потому, что боятся аналогичного ответа. Просто если шахматный игрок скажет себе: "Мой ход слоном на C7 не помог; приведу-ка я на доску настоящего слона", и приведëт, то такое явление, конечно, изменит ход партии, тут не поспоришь. Однако дальше это уже будет не шахматная партия, а какая-то другая, идущая по другим правилам, шахматы же приходом слона закончатся. А кремлëвцы играют с Америкой именно в шахматы, и более ничего. Ну, как в анекдоте: "Петь, чем вы с Димой всю ночь занимались? - Мы в шахматы играли. - И кто кого? - Никто никого, мы в шахматы играли". Будет ли обмен ядерными ударами? По инициативе Кремля - нет, никто никого.

Некоторые вещи не учитываются не потому, что чьи-либо понятия слабы, а потому, что они не входят в круг понятий данных лиц. Американцы знают, что такое баллистическая ракета, кремлëвцы знают, что такое атомная бомба, но такие губы они не носят. Люди усваивают некие игровые правила и действуют по ним, обыкновенно без оглядки на реальные обстоятельства, а несоответствие действительности игре относят на счёт нарушений правил оппонентом: "Они нарушают порядок, основанный на правилах, жëлтую карточку им". При этом люди думают, что занимаются политикой, а не что они гоняют виртуальных монстров по экрану. На этом принципе построены ведущие политические школы планеты, каждая в своëм игровом "пузыре". Выйти из "пузыря" и осмотреться это такой же научный подвиг, как выйти в другое измерение.

Если Вы хотите действительно что-то сделать, изучите чужие "пузыри", определите их границы и работайте с этой информацией, а не с привитыми когда-то схемами. Запад, играя в "Монополию", накололся на нечувствительности РФ к санкциям, РФ, играя в шахматы, накололась на нечувствительности Запада к выставлению на доску ракет. Кто выиграет это забавное противостояние рыбы и птицы, каждой в своей среде? Тот, кто первым поймëт свою ограниченность - и ограниченность противника, и научится действовать, используя этот фактор. Кто это будет? Скорее всего никто.

юрист и землеустроитель
пришëл командовать полком
раздал солдатам по два метра
земли в законные права

Наблюдая всё вот это вот, не только то, что поблизости, но и дальние события, я пришёл к выводу, согласно которому в настоящее время мы являемся свидетелями появления и нарастания разрыва между политическими потребностями и способностями армий по их удовлетворению. Связка: "Война есть продолжение политики иными средствами" разрушается, войны перестают показывать многие политические результаты, к которым мы привыкли за тысячелетия.

В течение очень длительного времени при помощи войн можно было решить разнообразные вопросы, от заключения династического брака до изменения религиозных догматов на следующем Соборе, и, конечно, обезпечения имущественных интересов. Сейчас из всего этого разнообразия "в строю" остались разве что геноцид, разрушение ради разрушения, глубокое ослабление оппонента, посев хаоса и тому подобные взаимосвязанные между собой вещи.

Сейчас никому и в голову не придёт, что война может вестись за то, чтобы Нетаньяху женился на дочери Айятоллы Хаменеи; современные рогнеды могут спать спокойно. Религиозные догматы настолько утратили политическое значение, что из-за них не то, что воевать, спорить лень. С имущественными вопросами тоже сложно. Можно устроить войну и захватить месторождение нефти, например. Но недобитый оппонент может атаковать нефтяные вышки и транспорт при помощи безпилотников, и каждый бензовоз не защитишь - это, кстати, целесообразное направление деятельности правительства Сирии ради освобождения своих территорий от американской оккупации. Можно захватить нефтяную платформу или газопровод, но воспользоваться ими при относительно небольшом противодействии противника будет невозможно. Можно напасть на Тайвань и захватить его, но получить доступ к технологиям производства микросхем не получится, они технически не поддаются захвату. Нет смысла атаковать с экономической целью любое мало-мальски сложное производство, поскольку воспользоваться им будет слишком сложно. Расширение экономической базы путëм насильственного захвата представляет значительные трудности и сохраняется лишь в регионах условно отстающих от главных міровых тенденций, и то лишь временно. Только полное, безоговорочное уничтожение воли противника к сопротивлению на длительный срок позволяет воспользоваться руинами и постараться возвести на их месте нечто новое; фактически войны за хозяйственные преимущества превращаются в контроль над безжизненными квадратными километрами - что может быть полезно само по себе, однако никак не может обозначаться как захват экономического потенциала. Израильтяне, конечно, могут основать новые города на месте руин Сектора Газы, однако им придётся строить всё с нуля. Война уходит из арсенала экономических рейдеров - как в своë время из него ушло каперство.

Фактически единственная политическая задача, которую можно решить при помощи современной армии, это геноцид в той или иной форме. Если такая задача не ставится, то армия не может помочь политикам ничем. Она становится инструментом экстремальным либо ненужным - примерно как ядерное оружие. Сделать при помощи армии что-либо вменяемое с каждым днём всё менее и менее реально.

Данное явление вызвано как изменениями в военном деле, так и переменами в обществе и в экономике. Налицо кризис концепции, опознанной и сформулированной Карлом фон Клаузевицем. Этот кризис, как и всякий иной, имеет различные стороны. Он оставляет политиков без военного инструмента решения задач, и тем способствует уменьшению практического интереса к войнам. Однако политикам всë равно нужно как-то решать свои задачи; если старые инструменты не подходят, политикам придëтся искать новые, и что-то они найдут? Будем ли мы готовы к сюрпризам? Кроме того, сохранение в числе инструментов только геноцида может означать, что именно геноцидальные практики и будут использоваться, и, к сожалению, похоже, что вырождение войн следует именно в этом направлении. Если не останется никакого оружия, кроме ядерного, ядерная война станет неизбежной; если единственным способом договориться с соседями останется способ "убить их всех", боюсь, что именно это и станут делать.


Как бы то ни было, мы уже пришли в новую реальность, и сейчас самое время попытаться осмыслить оную.

На территории 404 проявился очередной гриб.



Персонаж выскочил из сумрака благодаря тому, что являлся добровольным помощником ВСУ, в этом качестве собирал с граждан пожертвованные автомобили, часть из них продавал и нажил на этом некоторую сумму, а теперь его за то отвели в кутузку. Но меня заинтересовала, как несложно догадаться, оригинальная внешность типичного украинца.

Нам следует легализовать, признать допустимым в обществе и приличным следование своей интуиции, в первую очередь в деле распознавания людских натур. Инстинкты и рефлексы должны препятствовать доверию в подобных случаях, и не следует им в этом препятствовать, Высказывание: "Вот чую, что человек он плохой", должно стать достаточным объяснением отказа в сотрудничестве. В этом безумном міре, полном лжи и выдумки, мы сами - лучшее, что у нас есть. Давайте доверять самим себе. Возможно, что это самый надëжный источник сведений, который нам доступен.

По итогам текущего мероприятия, до итогов коего ещё неопределëнно далеко, многие как профессионалы, так и заинтересованные любители уже сделали и уверенно высказали один и тот же вполне категоричный вывод: "Концепция маленькой профессиональной армии оказалась несостоятельной, армия должна быть большой и иметь значительный мобилизационный резерв".

Для такого вывода имеются определëнные причины. Кроме того, вне каких-либо выводов существует общий принцип, согласно которому любые средства борьбы имеют какое-то значение, поэтому у массовой армии есть определëнные преимущества над армией компактной уже только поэтому. Этому общему принципу противостоит иное теоретическое соображение: если дошло до применения массовой армии, значит война выдалась затяжной и масштабной. Именно в такой войне решающая роль может принадлежать устойчивости экономики, которая находится в обратной связи с масштабами мобилизации. Решение этого непростого противоречия требует отказа от поверхностного взгляда на предмет и от простых решений.

Мы, однако, разсмотрим лишь пару замечаний, предоставленных нам текущим мероприятием. Отметим следующее.

Первое. Наиболее эффективным соединением, принимавшим участие в мероприятии, оказалась частная военная компания, соответствующая определению "небольшая профессиональная армия" в степени гораздо бóльшей, чем определению "армия массовая". Интересно, что эта ЧВК в наибольшей степени соответствовала понятию "соединение", действуя как единый армейский корпус, тогда как обе армии смогли обезпечить управление одна лишь отдельными бригадами, а другая в лучшем случае дивизиями, но не всегда. То есть, "небольшая профессиональная армия" оказалась армией в степени бóльшей, чем две армии призывно-мобилизационные.

Второе. В рамках обеих призывно-мобилизационных армий наибольшую эффективность показывают относительно небольшие, часто численностью до взвода, высокопрофессиональные подразделения. Их эффективность сейчас не представляется возможным определить точно, однако порядок цифр можно указать, как соотношение потерь 100:1 в пользу небольших профессиональных групп при значительном медийно-психологическом, а в некоторых случаях даже оперативно-тактическом эффекте их работы.

Оба вышеприведённых соображения не являются приговором "большой" армии, однако намекают на нежелательность простых и категоричных выводов - которые, к сожалению, могут исходить даже от в целом очень компетентных людей.

Подобная опасность не является уникальной, свойственной только нашему времени. Напомню лишь один хрестоматийный пример ошибочного вывода из боевой практики, допущенного сразу большим количеством первоклассных профессионалов и не исправлявшегося длительное время. В морской битве при Лиссе 1866 года один корабль был отправлен на дно посредством тарана. Этот единичный случай послужил созданию целой теории таранной борьбы, изменению конструкции кораблей в соответствии с этой теорией, созданию специальной тактики и даже строительству некоторого числа "таранных" кораблей, специализированных для данного тактического приëма. В реальности последующих морских войн тараны происходили ситуационно, отнюдь не как плановый метод борьбы, и не сыграли большой роли. Примечательно, что одна и та же ошибка была допущена сразу во всех ведущих морских державах и кораблестроительных школах, и от ошибочного мнения не отказывались длительный период, около сорока лет. Это весьма поучительный пример способности специалистов делать неверные выводы из анализа практической деятельности. Представляется разумным не спешить с вынесением несложных приговоров; возможно, что простота суждения в данном случае порок.

____________

В порядке несистемного добавления: цитата из автора, много более компетентного, чем я, и по какой-то причине мыслящего в одном направлении со мной. В Телеграм он известен как Филолог в засаде. Он пишет о возможности агитации за вступление в ряды нынешних Вооружённых сил.

"Прямой просьбы ко мне не было. Но по сути я тоже отказал, пусть и по умолчанию. Потому что читаю и видел. Отказал по тем же причинам, что и Грубник Гудвину в феврале этого года. Ведь беда именно в том, что "Дело в системности проблем, типичности подобной ситуации для фронта, крайне негативных тенденциях и - самое главное - в  реакциях на эти тенденции".

Да, я сам - принципиальный несторонник обессроченных армейских контрактов для региональной войны, в которой наш противник при поддержке внешних сил зарубился тотально, а наше государство целенаправленно удерживает российское общество в демобилизованном состоянии (вот уж воистину "аналогов нет"), но даже на эти обессроченные контракты могли бы найтись хорошие мотивированные специалисты при условии нормального функционирования системы.

Я бы с готовностью разделил призыв "заниматься реальной работой под началом опытного командира, который не отправляет людей в мясные штурмы, а бьётся за прогрессивные методы ведения войны", если бы за этим призывом стояли не ситуативные (в виде конкретного адекватного командира), но системные (!!!) гарантии. Но их, увы, пока нет. Так же, как не было их и у Гудвина. Внезапная смена командира части, или приказ старшего начальника, или ещё какая-нибудь хрень - и всё.

24 сентября погиб один замечательный молодой человек. Один из той самой команды, которой мы с вами периодически помогали. Он был одним из тех молодых специалистов, которые понимают, что такое современная высокотехнологичная война. Одним из тех, кто способен подхватить и развить дело Эрнеста и Гудвина. Он горел этим делом и пошёл на контракт добровольцем. Вражеский дрон убил его на тупом такелажном выходе. Потому что командование части оказалось недовольно результативностью в 50% поражений и разогнало взвод ФПВшников по окопам пехотных батальонов, а вместо них решило набрать новых.

13 августа, ещё до разгона взвода, погиб другой замечательный молодой человек из этой команды. Погиб при запуске дрона с открытки. Потому что командование потребовало переместить расположение операторов ближе к линии соприкосновения, ибо так оно видело решение для повышения результативности работы, и навязало парням неудобное место на крайне уязвимой местности.

Нет никаких системных гарантий.

Вместо них мы имеем грёбанный замкнутый круг, переходящий в какую-то ниcходящую спираль. Технологические реалии войны требуют грамотных специалистов. Специалисты находятся, но их гробят почём зря. Специалистов не хватает, реалии требуют. Желающих становится меньше, специалистов не хватает, а реалии продолжают требовать, причём по нарастающей.

Незадолго до своего последнего выхода Гудвин напрямую уточнял вопросы насчёт БАРСа "Сармат". Но не сложилось. Армейская система их не выпустила и угробила. Ни себе, ни людям. Так что агитировать кого-то в существующих условиях именно на армейские контракты рука не поднимается. Только  добровольческие части со срочными контрактами, возможностью выхода и адекватным командованием. На адекватное командование обращаю особое внимание, ибо и в добровольческих формированиях бывает мясники и лютый трэш.

Что же касается обсуждаемого вопроса оформления дронной компоненты как отдельного рода войск именно как средства ограждения соответствующих специалистов от дуболомства и людоедства, то при сохранении системы в её нынешнем состоянии такое оформление проблему не решит. Мы уже наблюдаем стрелковые части от ВКС и РВСН. Там же в итоге окажутся и операторы дронов, когда очередной полководец в очередной раз постачивает штурмов об очередную стратегически важную посадку."

Конец цитаты. Помимо "маленькой профессионально армии" и "большой призывно-мобилизационной армии" есть ещё "средняя призывно-мобилизационно-профессионально-добровольная армия с традициями и принципами управления призывно-мобилизационной". И показано, что начиная с какого-то момента привлечь в неë профессионалов и добровольцев станет сложно. Это тоже аргумент против простоты как метода. Легко не будет, при понимании предмета в особенности.

Господин Волков здорового человека спрашивает:

"Но что в ответ реально-то можно сделать? Применить ТЯО? Утопить «цирконом» американский авианосец? Ударить по базам в какой-нибудь Румынии? Нереально... Уничтожить мосты через Днепр и туннели в Карпатах, снести все ТЭЦ (не подстанции, а машинные залы) В принципе можно. Но нельзя (есть соображения, по которым до сих пор и не сделали). Так что ответить-то нечем."

Спрашивает и сам отвечает. Отвечает неверно.

Ответить можно и нужно изменением самого себя. Изменением своей цели. Исправлением имëн. Расчисткой кадровых авгиевых конюшен, уборкой невменяемого советского мусора. Созданием работоспособной военной юстиции, имеющей соответствующие инструменты, в первую очередь законы. Выдвижением людей, энтузиазмом и делом доказавших свою полезность, на соответствующие их профилю руководящие должности. Изменением принципов подготовки офицерского состава начиная с военных училищ - в пользу отбора и воспитания людей, которые нужны армии, а не которым нужна армия. Созданием общественно-политической системы призрения армии и флота, опирающейся на депутатский корпус, обновлëнный конечно, чтобы позволить техническим и организационным инициативам быстро проходить стадию принятия. Развитием военной промышленности как элитного работодателя. И объяснением, наконец, армии того, за что она воюет, за как устроенную страну, за кому принадлежащую страну.

Придумать, чем можно ответить, несложно, как видите. Нетрудно и догадаться о том, что наши сегодняшние трудности лишь цветочки; ягодки будут впереди. Помимо решения текущих задач необходимо готовить концептуальные решения, которые позволили бы нам пережить грядущие времена больших перемен во всëм міре.

Не нужно изобретать, чем и во что стрелять. Нужно подобрать людей, которые хотят хорошо стрелять, дать им всё, что можно и пусть решают сами. Стратегия истощения противника, к которой мы, фактически, перешли, допускает свободную охоту. Просто найдите людей, которым это нужно, и пусть делают, что захотят. Они захотят то, что нужно, и многоходовые комбинации не потребуются. Не нужно играть с лугом в шахматы, луг нужно косить.

"Что мы можем сделать?" Для начала мы можем захотеть что-то сделать. Сейчас это ключевой момент. Пока он не решëн, пока по совету "друга Эрдогана" отменяются системные удары по противнику, нет смысла гадать о возможном. Решите главную проблему, остальное сформируется. Измените качество потребности в людях, и придут новые люди, которые станут действовать совсем иначе. "Пить водку, врать, воровать и орать на подчинëнных" это не тот список требований к офицеру, который сейчас полезен; список следует поменять, желательно полностью. И тогда не нужно будет спрашивать: "Что делать?", поскольку всё будет делаться само собой.