Этот принцип разсуждения полезен "левым" по двум причинам. Во-первых, он описывает общество как механизм, а механизмы можно и должно ремонтировать и модернизировать - чем "левые", по их утверждениям, и занимаются. Однако есть ещё один смысл такого подхода, более важный.
Появление и первые опыты практического использования самой по себе идеи о предопределённости содержания личности общественными условиями, в которых она формируется, относит нас к посылу некоторых "либеральных" (для своего времени) адвокатов по уголовным делам из XIX века, позволявшим себе утверждать, что их подзащитные должны быть освобождены от ответственности, и таковая должна быть возложена на общество, на среду их формирования. Интересно, что в наше время ни одному адвокату не придёт в голову надеяться на подобную чепуху как на линию защиты, однако социальная философия, построенная по этому принципу, продолжает проповедоваться.
Замечание в сторону: было бы забавно увидеть такую аргументацию на политическом процессе тридцатых годов. "Мой подзащитный пытался убить Сталина. Но как же ему было не пытаться? Ведь он же большевик, то есть террорист, убийца и революционер. Он сформирован Партией большевиков и действовал как настоящий коммунист. В ВКП(б) все такие, вообще-то, а кто другой, тот карьерист, приспособленец или буржуазный агент, и гнать его надо из Партии".
Идея об обусловленности поведения личности обществом является логическим абсурдом. Если поведение личности определяется обществом, то чем определяется общество? Поведением личности? С точки зрения академически настроенного наблюдателя перед нами логический круг, не позволяющий проводить изследование предмета. С точки зрения "левого" в этой невозможности изследования предмета состоит главное достоинство подхода.
Логический круг выбрасывает за пределы разсмотрения источник воли, приводящий к тем или иным действиям. Сокрытие этого источника и есть цель распространения социальной философии в марксистско-ленинском духе. Цель аналогична той, что стояла перед упомянутыми адвокатами - вывести подзащитного из-под удара со стороны правосудия.
Описываемая общественная философия признаёт любое общественное явление имеющим обезличенную, "объективную" природу, скрывая наличие определяющей его прямой личной воли. Всегда есть кто-то, кто принял решение, допустим, "вакцинировать всех", и в принципе можно узнать, как зовут этого человека. Но "левый" подход заменяет конкретику работой мышления с абстракциями, выводя инициаторов событий из сферы разсмотрения. Распространённые "теории заговора" являются способами преодолеть барьеры в мышлении, сформированные "левой" общественной философией. Критика этих теорий почти всегда включает в себя отсылки к "естественному ходу событий", за каковым наименованием скрывается меланхолический вариант "левой" общественной философии, при котором всё "само сформировалось, подобно реке, возникающей "из ниоткуда".
Интересно, что пожелания сталинистов, склонных считать, что "у каждой трагедии есть имя, отчество и фамилия", концептуально расходятся с марксистско-ленинской общественной философией и стыкуются с философией анти-сталинистов, считающих, что имя, отчество и фамилия у как минимум одной трагедии есть, и что имя это "И. В. Сталин". Отношения сталинистов и анти-сталинистов находятся в рамках состязательного уголовного процесса и не основаны на концептуальном различии в видении предмета.