Первая группа это вопросы технические. "Можно ли посадить яблони на Марсе и есть ли смысл это делать?" Технические вопросы, углубляясь, имеют склонность превращаться в вопросы представления о социальном благе. Это несложно увидеть, спросив, что имеется в виду под смыслом посадки яблонь на Марсе. Экономическая выгода, спортивно-научный интерес, предъявление обществу психологической цели - всё это разновидности представления о социальном благе и о том, кто его определяет.
Вторая группа вопросов это "земельные", имеющие два принципиальных способа выражения: "Чей Крым?" и "Кто кого закопает?" Обыкновенно на практике оба способа сводятся в один, означающий потребность в физическом доминировании над противной группой людей.
Третья группа вопросов относится к внутренней социальной жизни общества, легко пересекаясь с первыми двумя группами по мере необходимости. В общем плане внутренние социальные вопросы можно свести к формуле: "Как нам следует поступать в таких-то случаях?" Это может относиться к морали, экономике, социальному устройству, к политике, к военной стратегии и так далее.
Фундаментом, предполагающим возможность того или иного решения всех вопросов из каждой группы, является проблема свободы. Суть представления о социальном благе не будет определять тот, кто не обладает свободой. Крым или любая иная территория не будет собственностью того, кто не обладает свободой. Закопают лишённого свободы (как правило вместе с жизнью). Того, у кого нет свободы, не спросят, как обществу поступать в тех или иных случаях. Практический исход любой содержательной дискуссии будет зависеть от того, кто смог и кто не смог сохранить свою свободу.
Понятие свободы имеет множество толкований, часто запутывается и шельмуется. Между тем применительно к своей роли в обществе свобода имеет один простой и ясный базовый смысл. Это вопрос о собственности на самого себя. Если человек фактически и, факультативно, юридически принадлежит самому себе, то он свободен - в общественном смысле. В смысле философском можно сказать много чего ещё, но это не имеет отношения к делу. Свобода в рамках общества это собственность на самого себя. Такое определение легко понять, если вспомнить, что весь исторический период жизни человечества в делах людей присутствовало явление рабства. Реакция на это явление и самоопределение в его отношении есть ключевой момент общественного самосознания индивида и устройства общества. Практическое применение этого принципа создаёт тот фактический ландшафт, который определяет течение любой общественной дискуссии независимо от абстрактных теоретических предпосылок, которых придерживаются участники разговоров. Разговор между двумя свободными всегда будет построен иначе, чем между рабом и свободным или чем между двумя рабами.
Поэтому что бы мы не обсуждали, мы обсуждаем вопрос свободы и рабства. Это абсолютно универсальное правило, влияние которого может быть прослежено везде. В темах абстрактных и объективных, таких как математика, это сложно проследить напрямую. Однако интерес к абстракциям имеет определённую психологическую мотивацию, и эта мотивация всегда направлена на защиту права собственности на самого себя. Сами понятия абстрактного и объективного означают декларацию права на личную независимость. Рабовладельцы так не думают, пытаясь заставить абстракции и объективные представления служить своему социальному доминированию. Всё то же самое относится к сфере искусства. Художники понимают искусство как крепость, метафизически неприступную для насильников. Насильники считают иначе.
Если разсмотреть подряд темы, вызывающие к жизни общественную дискуссию, то в девяти случаях из десяти можно будет легко увидеть обсуждение вопроса о праве собственности человека на самого себя. Обычно всё "лежит на поверхности". В оставшихся примерах сделать это будет несколько сложнее, однако при некотором внимании к личностям участников дискуссии докопаться до сути также возможно.