Публичный политический дискурс в РФ обозначен подлинным либо мнимым (для кого как) противостоянием, с одной стороны, "демократических" и "либеральных" сил, с другой же стороны лиц "коммунистическо-патриотических" убеждений. Данный дискурс не отражает реальной политической жизни в стране, однако для весьма многих людей, представляющих оба лагеря, он совершенно реален. Более того, он реален и на самом деле - при всей своей очевидной виртуальности. Разобраться в этом противоречивом утверждении нам поможет этимология дискурса.

Начнём ab ovo, то есть с 1917 года. Провозгласившая себя в тот год властью группа политических проходимцев еврейского мироощущения была слаба и малочисленна, вследствие чего нуждалась в широкой поддержке иных сил, без которой рисковала сгинуть без следа в зловонной яме Гражданской войны. Во избежание этого весьма вероятного исхода группировка применила две заранее, задолго до возникновения необходимости применения, подготовленные к использованию технологии, одна из которых была весьма остроумной, а вторая вполне стандартной для подобных случаев.

Первой технологией было привлечение на свою сторону многочисленных этнических сообществ, объединённых противостоянием русским. Если бы евреи провозгласили себя единовластными хозяевами страны, то оказались бы лицом к лицу со всеми остальными народами и, скорее всего, быстро проиграли столь невыгодное противостояние. Во избежание сего задолго до Октября было изобретено решение, которое мы знаем, как ленинскую (или ленинско-сталинскую) национальную политику. Суть этой политики состоит в объединении вокруг евреев множества других народов, спаянных выгодами, получаемыми за счёт русских. Таким образом, вместо схемы "все против евреев" возникла схема "все во главе с евреями против русских", что давало властной группировке гораздо больше шансов на выживание. Для гарантии была разыграна и карта раздробления русских на три народа, с предоставлением одному из них, украинцам, определённых привилегий. Ленинская национальная политика оказалась весьма успешной; она сыграла предназначенную ей роль, хотя и с известными экономическими и управленческими издержками в виде необходимости содержания и обустройства "встающих с колен национальных окраин" и последующего распада территории на когда-то очерченные коммунистами национальные земли.

Второй технологией было привлечение на свою сторону коллаборантов из числа представителей оккупированного населения. Это вполне стандартный и в то же время действенный ход. Страна была большая, дел ввиду принятия госпонополии на всё и концепции "социализм это учёт" было полно, евреев на всё не хватало (в особенности после ВОВ, по известным причинам). Поэтому коллаборантов требовалось довольно много (опять таки, с ростом их относительного и абсолютного числа после ВОВ). Применительно к этимологии публичного политического дискурса в РФ нас будет интересовать именно эта, вторая технология. Дискурс возник именно из её последствий. Последствия применения первой технологии с точки зрения реальной политики больше, но в публичном дискурсе они почти не представлены.

Когда-то Джордж Оруэлл предложил интересные термины: "внешняя партия" и "внутренняя партия". Эти понятия хорошо описывают структуру отношений между идеологами власти типа Советской, "комиссарами", и коллаборантами, "партийными массами". Схема Оруэлла, будучи созданной для относительно этнически однородной Англии конца сороковых годов, не учитывает соответствующие различия между "внешними" и "внутренними". Если мы будем помнить об этой особенности, то сможем вполне успешно применять предложенную терминологию к советской действительности.

Итак, группа "комиссаров", преимущественно еврейского, иногда армянского или польского происхождения, либо так или иначе связанных с евреями (женатых на еврейках, например), сформировала "внутреннюю партию", на долю же их подручных-коллаборантов, набранных из "трофейного" народа, досталась "внешняя партия". Отношения между "внешней" и "внутренней" партиями всегда были напряжёнными. Обе партии нуждались друг в друге, однако конкурировали между собой. На стороне "внешних" были численность и способность инфильтрироваться на руководящие должности. На стороне "внутренних" были "комиссарская" наглость и жестокость, а также политическая инициатива. Если мы внимательно посмотрим на историю СССР, то без особого труда увидим многочисленные следы противостояния двух партий, в которых "внутренние" неизменно побеждали в прямых схватках, а "внешние" неизменно "набирали вес" в промежутках между таковыми. По всей видимости, всё началось с партийных чисток, проведённых после окончания Гражданской войны. Это была кампания по избавлению от недостаточно надёжных коллаборантов и общему сокращению численности "внешней партии". Основной лейтмотив отношений двух партий - "русские постепенно занимают всё больше руководящих должностей; "комиссары" проводят "профилактическое кровопускание"; цикл повторяется". Существенной слабостью "внутренней партии" был её собственный внутренний же разлад; "комиссары" охотно убивали друг друга, после чего приходилось кем-то замещать образовывавшиеся вакансии, и у русских появлялись новые шансы. Тогда приходилось затевать новую чистку, которой для сведения счётов между собой пользовались и сами "комиссары", и должности слова освобождались. При этом было понятно, что евреи имеют шансы закончиться ранее русских - хотя ещё нужно доказать, что кто-то использовал это понимание в стратегическом планировании. По всей видимости, по крайней мере часть событий Большого террора 1937-38 годов можно отнести на счёт "чисток", имевших целью уменьшение влияния "внешней партии" и приведение её остатков в состояние страха, парализующего всякую политическую активность. Одновременно была уничтожена и значительная часть "комиссарства". Процессы, как мы видим, шли сложные и неоднозначные.

О запутанности взаимоотношений между "внутренней" и "внешней" партиями говорит следующий общеизвестный пример. В ходе Великой Отечественной войны стараниями гитлеровцев и их подручных численность евреев СССР была доведена до размера, который угрожал "комиссарам" потерей множества ключевых постов, особенно в среднем и "нижнем верхнем" управленческом звене. Контрнаступление "внутренней партии" известно нам как "Ленинградское дело". Тогда "комиссары" вполне эффективно "поставили на место" распоясявшихся и возомнивших о себе невесть что русских "выдвиженцев", то есть своих коллаборантов. Однако словно "для симметрии" прошли репрессии евреев, видимо, отражавшие борьбу группировок во "внутренней партии". При этом инициатива всегда была на стороне "комиссаров", что бы не происходило. 

Мало-помалу жернова Господни мололи, и русские коллаборанты получали всё больший и больший "вес" в административно-командной системе Союза. Вместе с их постепенным наступлением характер действий Советской власти в целом менялся в сторону от террористических к хозяйственно-гуманитарным. Если в тридцатые годы задача власти могла быть сформулирована, как "истребить народ", то к концу пятидесятых цель была переформулирована радикально - на "накормить народ". Сомневающиеся в моих словах могут полистать газету "Правда" и сравнить цели, прямо декларировавшиеся, к примеру, в 1930 и 1957 годах. Во втором случае вы увидите доминирование призывов не к истреблению "классовых врагов", а к увеличению урожайности зерновых и надоев молока. В то же время начинается и хоть какое-то решение чудовищной при Сталине жилищной проблемы. После смерти сего упыря "русская партия", она же "внешняя партия", получила преобладающее влияние в политике Советской власти, при сохранении за "комиссарами" идеологической составляющей. С внешней же политикой Советы, очевидно, в то время уже просто не знали, что делать - какие-либо позитивные цели в ней исчезли, будучи "убитыми" мощью США и ослаблением энтузиазма "комиссаров". Последнее, возможно, было в значительной степени вызвано возникновением Государства Израиль и окончательной победой еврейского лобби в США. Евреи увидели, что СССР - не единственное их прибежище, и перестали уделять задаче его существования столько же сил, сколько прежде. В некотором смысле, из советского Проекта ушла душа.

В 1968-69 годах Марк Захаров поставил в театре имени Маяковского спектакль по фадеевскому "Разгрому". Роль комиссара Левинсона играл Армен Джигарханян. Спектакль был на некоторое время закрыт по велению Екатерины Фурцевой. Как пишет в своих воспоминаниях Захаров, ей не понравилась фамилия главного героя. По её утверждению, пропагандировать героя с такой фамилией было нельзя. Попробуйте представить себе подобное мнение официального лица, члена ЦК, за 40 лет до того, в конце "двадцатых", когда роман был только что написан. Вот фактические изменения во взаимоотношениях "внутренних" и "внешних" партийцев к концу шестидесятых. Кстати, Фадеев в выборе фамилии главного героя описанных им в романе реальных событий был близок к документальности. Примерно в это время "рядовые" евреи начинают массово стремиться выехать из СССР. Кого-то из них выпускали, но в целом Советы чинили препятствия эмиграции евреев, за что поплатились поправкой Джексона-Вэника. Могу предположить, что эта двойственность объясняется разногласиями между "комиссарами" и международным еврейским лобби. Первым евреи были необходимы в СССР как носители его сути, а второму - в Израиле как рабочие и солдаты. В девяностые годы международное еврейское лобби полностью победило "комиссаров" в этом вопросе. Тогда на постсоветском пространстве были распущены слухи о предстоящих еврейских погромах, коих, естественно, ни одного не случилось. В результате Израиль получил сотни тысяч новых граждан. Впрочем, взаимоотношения между международным еврейским лобби и советскими "комиссарами" мне в целом знакомы плохо, да и не являются темой настоящего разговора. Поэтому я возвращаюсь к противостоянию "внешней" и "внутренней" партий в СССР.

К началу восьмидесятых годов сложились два вполне определённых фактора. Во-первых, всем мало-мальски понимавшим происходящее было ясно, что советская система зашла в тупик, и что её необходимо реформировать, так или иначе. Во-вторых, на командных должностях почти не осталось евреев. Казалось бы, тут и наступает время для радикальных перемен. Однако случилось совершенно иное. 1982 год это год совершенно оглушительного, разгромного, абсолютного поражения "русской" партии коммунистов. Поражения тем более "громкого", что оно случилось практически без насилия. Объективно говоря, это вообще был единственный настоящий шанс "русских" коммунистов за всю историю СССР-РФ. И этот шанс был потерян полностью, безоговорочно и практически без боя. Коллаборанты просто сдались без единого выстрела, "комиссару" стоило только показать им кулак.

Любителям альтернативной истории следовало бы обратить самое пристальное внимание на это время. Воспоминания тогдашних советских партийных деятелей хранят свидетельства их надежд, планов и ожиданий. Вкратце их можно изложить так: "Брежнев умер; можно приступать к реформам. Ура! Как долго мы этого ждали! Прежде всего, сократим армию. В три; нет - в четыре раза! Прекратим нелепую войну в Афганистане. Далее, ликвидируем национальные республики. У нас единое плановое хозяйство; зачем они нужны? Это лишняя бюрократическая прослойка, только мешающая делу. Введём для предприятий настоящий хозрасчёт, сначала в рамках регулируемых цен, а далее с перспективой их отмены. Усилим роль Советов народных депутатов, подчиним им Совет Министров. Партия должна заниматься идеологией, а не командовать севом кукурузы". И так далее, и тому подобное. Нетрудно заметить, что будь подобные мечтания реализованы, произошло бы невероятное чудо - сквозь "панцирь" коммунизма проросло бы живое дерево Русского Национального государства. Государства пока ещё не демократического и стейтистского, безумно "левого", но с отчётливой тенденцией к нормализации и оздоровлению. Это был бы внятный шаг от безумия к разуму, от "комиссарства" к интересам народа. 

Чудес не бывает; чуда и не случилось. Место Генсека занял, наверное, единственный на тот момент в Политбюро еврей. Как он "расшугал" возмечтавших о переменах партийных бонз, я не знаю, но сделал он это, судя по всему легко и непринуждённо. Возможно, при помощи инструментария КГБ, или даже проще. Армия сокращена не была, война в Афганистане активизировалась, вместо хозрасчёта мы получили разрушавшую и без того хилую советскую торговлю "борьбу с коррупцией". (Кстати, если вы не знакомы с интервью Белановского советского периода - рекомендую всё). Национально-территориальное деление ликвидировано не было. Результаты мы знаем.

Андропов был слаб здоровьем и быстро умер, но через переходную фигуру ничего не решавшего Черненко успел передать власть своей кандидатуре - Горбачёву. Горбачёв был идеально выбранной "универсальной", "многофункциональной" фигурой, примером превосходного подбора "человеческого материала". Секрет выбора в том, что придурковатый и довольно простой Горбачёв это великолепный, потрясающе талантливый, органичный коллаборационист. По всей видимости, он лучший коллаборационист XX века, богатого на подобных персонажей. Никакие петены и квислинги Горбачёву в подмётки не годятся. Это лишь жалкие оппортунисты. У Горбачёва коллаборационизм в генах, в его природе. Народ он не ставит ни во что; народа для него не существует. Подчинённые для него холопы. Но при этом всякий "белый человек" (иностранный начальник) для него царь и бог. Ему он отдаст Вселенную за бусы и зеркальце. Горбачёв, по-видимому, лучший продукт Советской власти, эталон человека, который был необходим "комиссарам". 

Горбачёвская Перестройка была задумана и направлялась умными людьми, преследовавшими сразу несколько целей. Продолжение существования СССР по ряду причин в число этих целей не входило. Но нам сейчас интересен только один аспект: взаимоотношения "комиссаров" и коллаборационистов, "внутренней" и "внешней" партии. Эти взаимоотношения строились, в целом, так же, как и раньше: "внутренние" стремились ограничить влияние "внешних", компенсировав их большую численность своей политической активностью. В этот раз "чистка" рядов партии была проведена радикально. "Балласт" был сброшен целиком, в виде всех 18,5 или 19, сколько их там было, миллионов коммунистов. Их просто всех "уволили", а "внутреннюю партию" укомплектовали снова, "с нуля" - только "правильными" людьми. После чего "внутренняя партия" в виде коммунистической организации более не оформлялась. "Красные" бренды достались остаткам "внешних" - как своего рода проклятие, наложенное "внутренними". Так завершилась вековая борьба еврейского и русского начал в российском социализме, когда-то оформившаяся в виде противостояния Ленина Плеханову и таким людям, как Струве, которых Ленин ненавидел до бешенства.

И "либералы-рыночники", и "коммунисты-сталинисты", обе основные составляющие части РФийского публичного политического дискурса, являются выходцами из КПСС и потомками большевиков, но различных их группировок. Первые это те, кто в течение века использовал вторых как коллаборационистов, помощников в управлении "трофейной" территорией. Вторые это те, кого уволили в 1991 году в связи с ребрендингом и сменой бизнес-модели с типа "грабим народ" на тип "сосём" Трубу". Взаимная неприязнь двух "ног", на которых бегает по кругу российская публичная политика, обусловлена вековой историей их взаимоотношений. "Внешние" долгое время составляли угрозу для "внутренних", и до сих пор подаются пропагандой, как угроза ("коммуно-фашисты", и всё такое прочее). "Внутренние" отодвинули "внешних" от кормушек, заменив их нацменами в нижнем и среднем звеньях получения экономических выгод от нашего современного НЭП. Поэтому взаимная неприязнь, переходящая в открытую ненависть, этих двух категорий совершенно реальна и вполне оправдана. При этом те, кто увидит в их противостоянии оттенок виртуальности, также будет совершенно прав. Ведь перед нами взаимная борьба между представителями одного и того же направления - "комиссаров" и их бывших слуг, коллаборационистов. Обе "партии" борцов объединены чекистской "крышей", властные полномочия которой только и делают возможным их существование. Обе они работают на путинцев. "Либерал-демократы" на правах хозяев страны делают это официально, а "красные" служат путинизму косвенно, поддерживая его пропагандистскую легенду. "Легитимизирующая" легенда агента Путина состоит в том, что он, якобы, "Сталин сегодня - и немного Брежнев". Задача "красных" - легитимизировать Сталина, то есть создать "опору" для путинистской легитимности. Это важная роль, за её исполнение "красных" и терпят. Коллаборационисты продолжают служить режиму "комиссаров", даже сами того не осознавая.

На всякий случай сделаю оговорку. Я не знаю, как оно могло бы обернуться, если бы в 1917 году власть в стране досталась бы русским, пускай и социалистам по взглядам. Возможно, что русские люди трансформировали бы социалистические взгляды в национальном духе, и социализм как понятие мог бы не стать в России синонимом людоедства - при всех его иных недостатках. Но выращенные большевиками коллаборационисты не способны ничего сделать для народа. Они никогда не сделают ни одного шага в направлении Русского Национального государства, в направлении уважения и соблюдения прав граждан. Этого не произойдёт не потому, что они этого не хотят. Напротив, если их послушать, то выяснится, что очень многие из них именно этого и хотят - русского национального, но при этом социального и этатистского государства. Проблема не в их осознаваемых желаниях, а в их бессознательных приоритетах. "Русский" коммунист может хотеть чего угодно - укрепления национальной буржуазии и преодоления компрадорства, например. Но стоит ему встретить "комиссара", как он станет по стойке "смирно" и забормочет: "Белый господин, что прикажете?" Дело не в его убеждениях, а в его рефлексах. Таковые "сработают" даже помимо его сознательной воли. Их, таких, специально отбирали и так воспитывали. Они такие и есть.

.
.



Копия поста: https://bantaputu.dreamwidth.org/486359.html.