Первого мая мы ритуально вспоминаем об уважении к труду. Посмотрим, что это такое. Труд сам по себе, как физический процесс, может вызывать различные эмоции и душевные движения - восхищение, например. Или, напротив, хтонический ужас. Но уважение это, всё же, категория, относящаяся к человеку. Поэтому уважение к труду это уважение к трудящемуся человеку, и ни что иное.
Что такое уважение? Это отношение, не связанное с местом объекта уважения в иерархии. Отношения, вызываемые чужими силой, властью, могуществом и прочим - и, напротив, слабостью и готовностью к зависимости - называются иначе. Мы уважаем кого-либо - если уважаем - не потому, что этот кто-то занимает высокое положение, а потому, что он обладает некоей добродетелью, признаваемой нами универсальной ценностью. То есть, уважение - вещь по определению внеиерархичная. Столетний ветеран, если взглянуть на него глазами внутривидового отбора, не выглядит успешным - он слаб, болен, неинтересен девушкам и т. д. Однако уважение, которое мы можем испытывать к нему, переводит ветерана в категорию лиц, оцениваемых не по их успехам в конкуренции, но по некоему иному критерию. Ветеран находится вне общественной иерархии, он выведен за её рамки.
Если некто находится вне иерархии, то это означает, что мы не может над ним доминировать. "Не можем" в смысле "не имеем права". Оказывая кому-либо уважение, мы добровольно отказываемся от превосходства над данным человеком - даже, если у нас есть возможность реализовать таковое. Уважение устанавливает ограничение на действия в отношении уважаемого лица, защищающие его от нашей возможной агрессии. Уважаемого человека нельзя поставить в заведомо подчинённое положение. Мы не имеем такого права. Мы добровольно отказались от такого права - данного нам природой.
Уважение к трудящемуся человеку означает принципиальный добровольный отказ от доминирования над таковым. Доминирование означает насилие. В основном в данном случае следует иметь в виду насилие физическое, хотя в наше время появился широкий круг представлений о насилии моральном, каковой по крайней мере отчасти имеет право на существование. Пожалуй, мы имеем право говорить о насилии в широком смысле, во всех его видах. Итак, уважение к трудящемуся человеку на практике означает принципиальный добровольный отказ от любого насилия над таковым.
Здесь я передаю привет всему множеству людей (имя им легион), считающим, что общественная система, построенная на принудительном труде, и есть источник и средоточие уважения к труду. Пожелаю им приятного когнитивного диссонанса и перейду к теме, выделенной в заголовке - к аксиоме либерализма.
О либерализме можно сказать, что ряд его положений в случае реализации вызывает неоднозначные, трудно оцениваемые общественные последствия. Общество - очень сложный, многоплановый организм, существующий одновременно на множестве уровней. Но, насколько я могу судить, нельзя сказать, что либерализм это внутренне противоречивая система. Если я в этом прав, то либерализм должен иметь свою аксиоматику - никак не связанную с его основными популярными тезисами, являющимися частью системы. Аксиоматика должна быть привнесена в либерализм извне (откуда именно - интереснейший вопрос, не являющийся темой настоящей статьи). Я думаю, что аксиому либерализма вполне можно определить и выразить следующим образом: это табу на принуждение к труду. Слово "табу" в данном случае выражает внешний по отношению к либерализму, практически близкий к религиозному характер запрета. Этот запрет не следует из собственных либеральных установок; он предшествует им. Отмечу, что, видимо, именно поэтому при разговорах о либерализме данное положение, обыкновенно, не рассматривается. Такие тезисы, как "человек не является собственностью общества", "свобода - безусловная ценность" и им подобные очень часто упоминаются при обсуждении, восхвалении и критике либерализма и либертарианства. Но не имеющий обоснования и при этом безусловный запрет на рабский труд (здесь это не юридический термин, связанный с правом собственности, а синоним принудительного труда) обсуждается редко. Ведь он находится вне либеральной системы. Этот запрет - не часть либерализма, а демиург, создатель такового.
Если мы примем безусловный запрет на принуждение к труду в качестве аксиомы, то какие следствия мы из него выведем? Если принуждать к труду нельзя, а чужой труд всё же необходим, следовательно мы можем получить доступ к труду только в результате добровольной для обеих сторон сделки. Сделки, к которой ни одна из сторон не будет принуждена насилием ни в какой форме. При этом едва ли сделка возможна, если не будет подразумевать вознаграждения (за исключением ряда особых, не системных случаев, опять таки сугубо добровольных). То есть, отношения по поводу производства могут быть системно построены только на основе купли-продажи труда (способности к труду, если следовать марксистскому уточнению - что для нашего рассуждения, впрочем, несущественно). Возможность свободно заключать сделки предполагает личную свободу индивидуума, защищённую теми или иными общественными обычаями и практиками. Далее, как следствие, возникает вопрос о данных обычаях и практиках, об их технологическом содержании. Обычно при обсуждении данного вопроса звучат такие слова, как "демократия", "неотъемлемые права личности", "суд присяжных" и т. д. Это выводы второго порядка из нашей аксиомы. Не будем на них останавливаться. Поскольку в процессе производства участвует не только труд, но и иные факторы, отношение к ним также должно быть определено. Невозможно заключить надёжную, заслуживающую доверия сделку, оперируя тем, чем ты не располагаешь в достаточной степени. Вероятность отчуждения сторонними лицами иных, помимо труда, факторов производства должна быть исключена. В противном случае возникает возможность срыва сделки по внешним причинам и невыплаты оговорённого вознаграждения за труд. Следовательно, обеспечение выполнения аксиомы либерализма требует безусловного права собственности.
Таким образом, мы обнаруживаем, что принятие табуирования принуждения к труду в качестве аксиомы приводит нас к выводам о безусловной необходимости частной собственности, свободы заключения сделок, защиты личной свободы индивидуумов. То есть, ко всему тому, что лежит в основе классического либерализма, составляя его систему взглядов и делая либерализм идеологией капиталистических отношений. Я уверен, что мои эрудированные и гибкие умами читатели способны продолжить начатый мною ряд выводов, следуя в том же направлении, что и я. Я полагаю, что все либеральные идеи являются следствиями того или иного порядка по отношению к аксиоме о табуировании рабства. Более того, возможностью либо невозможностью выведения из данной аксиомы можно проверять идеи, называемые кем-то либеральными, на подлинность.
Табуирование принуждения к труду является неизбежным и необходимым общественным проявлением уважения к труду, к трудящемуся человеку. Таким образом, ритуальное провозглашение уважительного отношения к труду является естественным только для тех, кто признаёт означенное табу. То есть, Первое мая - праздник либералов.
.
Копия поста: https://bantaputu.dreamwidth.org/374848.html.