Все типы производственных отношений, за исключением относящихся к первобытно-общинному строю, являются отношениями, содержащими в себе как минимум зачатки (для родоплеменного типа отношений) эксплуатации, а начиная с рабовладельческого строя оказываются полностью построенными на эксплуатации. (Не надо сейчас вскакивать с места и выкрикивать: "А социализм?!"; подождите немного). При первобытно-общинном строе количество продуктов, которое способен произвести труд одного человека, примерно равно его же минимуму потребления; сверх того остаётся, разве что, на детей. Поэтому эксплуатировать другого человека нет технической возможности. Рост производительных сил позволяет создать излишки по сравнению с минимумом, которые можно изъять; здесь и начинается эксплуатация. Описанная теория логична, проста и не вызывает у меня желания оспаривать её принципы. Напротив, приведу в её подтверждение весьма симпатичный, на мой взгляд, пример. Индейцев североамериканских Великих равнин белые люди застали в положении заторможенного перехода от первобытно-общинного строя к родоплеменному. Представление о праве собственности уже существовало, но низкий уровень производительности труда не позволял собрать ресурсы, которые могли бы стать объектами изъятия эксплуататорами; отсутствие эффективных орудий производства не позволяло создать систему эксплуатации. Появление в быту индейцев привезённых европейцами лошадей существенно изменило картину. Возможности для охоты на бизонов и для доставки бизоньего мяса в расположение племени резко выросли, т. е. выросла производительность труда. Лошади находились в индивидуальной собственности общинников, а не во всеобщей собственности общины. При этом по ряду причин, включая обычай краж скота племенами друг у друга, обеспеченность лошадьми была далеко не равной и не всеобщей. Общинники, обладавшие лошадьми, получили возможность эксплуатировать безлошадных общинников, сдавая им лошадей в аренду для охоты, как правило исходя из платы в виде половины добычи. Нет сомнения, что если бы индейцы Великих равнин оказались бы предоставленными сами себе хотя бы несколько столетий, то сформировали бы родоплеменные общества с явными зачатками классовых различий и, возможно, даже с элементами патриархального рабства.
Дальнейшее, начиная с родоплеменного хозяйства, развитие производственных отношений следует за совершенствованием производительных сил и неизменно стремится к созданию условий для получения эксплуататорами наибольшей абсолютной выгоды.
Рабовладельческий строй, как кажется на первый взгляд, даёт наивысшие возможности для эксплуатации, ведь произведённый продукт присваивается эксплуататором полностью. Однако в определённый момент оказывается, что при использовании определённых, новых, орудий труда и технологий, совокупный выход готового продукта может быть существенно выше и, следовательно, выше может быть абсолютная выгода эксплуататора. Новые орудия труда и технологии требуют от работников больше внимания и усердия, в противном случае отказываясь работать. Рабу можно доверить только самое примитивное орудие; более сложное он охотно или же непроизвольно, по небрежности, сломает, или не сумеет использовать эффективно. Совершенствование человеческого капитала, выражающееся в изменении отношения работников к труду, требует определённых затрат и покупается путём предоставления работнику некоторой, более или менее гарантированной, части создаваемого им продукта в личное пользование; так возникает феодальная система эксплуатации. Данная система может проявлять себя по-разному - и в виде близкой к рабовладельческой системы крепостнической барщины, и в виде близкой к свойственным капитализму латифундистской системы оброка с лично свободных крестьян, и в виде их сочетания. Но главное содержание системы остаётся прежним. При феодализме работник, в отличие от раба, кормит себя сам, чем снимает эту обязанность с экплуататора и в целом снижает меру ответственности эксплуатора за эксплуатируемого, а также работает собственными орудиями труда, что позволяет поднять по сравнению с рабовладельческой системой качество орудий и технологий. В совокупности данные факторы позволяют увеличить абсолютный доход эксплуататора - что и обеспечивает успех феодального строя в сравнении с рабовладельческим строем. Феодализм более выгоден эксплуататорам, чем рабовладение, поэтому возникает и развивается на смену таковому.
Переход к капитализму происходит по тем же причинам. Развитие машинного производства и появление разделения труда позволяют создать производственные отношения, при которых эксплуататор свободен даже от той минимальной меры ответственности за благополучие работника, которая свойственна феодализму. В целом стоит отметить, что начиная с периода родоплеменного строя развитие производственных отношений следует в направлении снижения ответственности эксплуататоров за благополучие эксплуатируемых. Родоплеменной строй предполагает наивысшую, почти как за члена семьи, степень ответственности; капитализм (в чистом виде, без влияния социализма) - самую малую, практически нулевую. При избытке трудовых ресурсов капитализм охотно позволяет себе поднять степень эксплуатации до уровня, даже не предполагающего воспроизводство эксплуатируемых, восполняя постоянную утечку работников за счёт их перекачки из областей экономики или стран с более патриархальными укладами. За счёт этой перекачки капитализм решает проблему плохого отношения к орудиям труда и технологиям со стороны людей, не являющихся собственниками таковых; на место работника, сломавшего машину, претендуют несколько безработных, что дисциплинирует. Крайняя степень жестокости позволяет капитализму показать эффективность эксплуатации, превосходящую и рабовладельческий, и феодальный уклады. По мере исчерпания незадействованного резерва трудовых ресурсов капитализм совершенствует систему мотивации работников к труду, осуществляемого с использованием орудий, им не принадлежащих для производства продукции, которая им не будет принадлежать, а часто и не нужна. Так появляются новые инструменты, в частности кредитное рабство. Данный подход позволяет продлить жизнь работника и дать таковому ощущение некоторой перспективы в жизни, что улучшает качество человеческого капитала, его образование и отношение к труду, и позволяет применить более совершенные и сложные орудия и технологии. Это, в свою очередь, увеличивает абсолютный уровень выгоды эксплуататоров.
Мне кажется вполне очевидным, что рост абсолютного размера выгоды эксплуататоров является необходимым условием для социального прогресса.
Я знаю, что есть люди, со мной принципиально не согласные. И здесь я задам один вопрос. Вопрос сомнения в верности предположений определённой категории мыслителей, согласно которым общественный прогресс неизбежно должен привести к уничтожению эксплуатации как таковой.
Герой известного романа Дэфо Пятница, услышав рассказ своего учителя Робинзона об отношениях Бога и Дьявола и о том, что Бог рано или поздно устроит Страшный Суд и победит Дьявола окончательно, спросил: "А зачем ждать? Почему не сейчас?" Точнее: "...я не понимай, почему не убить Дьявола теперь, не убить раньше?". И Робинзон фактически не смог найти прямой ответ. Действительно, почему?
Вот и я позволю себе задать, так сказать, "вопрос наивного дикаря": а разве могут возникнуть такие отношения между людьми, при которых было бы невыгодно эксплуатировать другого человека? Ну, если не рассматривать вопрос возврата в первобытную пещеру?
Я говорю не о том, что изменение производственных отношений должно быть обязательно кому-то выгодно и что поэтому эксплуатация вечна. Напротив, если бы дело было только в том, чтобы найти людей, заинтересованных в переменах, то за социальной революцией дело бы никогда не стояло - вон их всегда сколько, эксплуатируемых; им перемены выгодны. И свободный от эксплуатации строй возник бы уже в античности. Мой вопрос в другом. Как представить себе производственные отношения с развитыми более, чем в пещерном строе, производительными силами, при которых выгода от эксплуатации человека человеком была бы меньше затрат на таковую?
Как вообще может быть выгодно не подчинить себе тем или иным образом другого человека и не забирать себе часть созданного им? Один трудится, другой ест... Можно ли сделать эту схему невыгодной для едока?
Я думаю, нет. Те или иные способы эксплуатации могут быть невыгодными в тех или иных условиях. Но в невыгодность эксплуатации как таковой я не верю. Этого не может быть.
____________________
Теперь немного о другом. Сейчас многие задаются вопросом: а не приведёт ли развитие технологии 3D-принтинга к возникновению коммунизма? Отвечаю: не приведёт. 3D-принтер в случае максимальной универсализации его применения, безусловно, вызовет серьёзные изменения в мировой экономике и в общественных отношениях. Эти изменения будут следующими. В промышленности наметится переход от глобализации экономики, являющейся абсолютным выражением торжества традиционного промышленного производства, к прямо противоположному процессу - фрагментаризации экономики. Размер минимально самодостаточного экономического субъекта резко, многократно снизится. Произойдёт переход к самодостаточным производствам, осуществляемым относительно небольшими группами людей и производящими высокоиндивидуализированную, далёкую от массовой и стандартизированной, продукцию. Данный переход не будет быстрым и полным, по крайней мере пока вдобавок к 3D-принтеру не изобретён карманный термоядерный реактор. Система обеспечения энергией остаётся и в обозримом будущем продолжит развиваться в обычном индустриальном ключе, то есть наиболее выгодной её формой по-прежнему будет единая энергетическая система для максимально крупного экономического субъекта. Напомню, что 3D-принтинг это весьма энергоёмкое производство. Таким образом, в мировой экономике будут господствовать две прямо противоположные тенденции, которые создадут весьма причудливую картину мира.
Но коммунизмом там и не пахнет. Производительный труд остаётся производительным трудом, эксплуатация остаётся эксплуатацией. Новому витку развития производительных сил будут соответстовать новые способы эксплуатации, и таковые появятся. Ждите. Возможно, ОС Windows-10 с её практически официально декларируемой системой тотального шпионажа это одна из первых ласточек.
Поверьте, эксплуатация человека человеком это настолько выгодное занятие, что эксплуататоры обязательно что-нибудь придумают, чтобы взять своё. Да, у них можно всё отобрать. Проблема в том, что отбирание - разовая акция, а стремление к эксплуатации имеет свойство самозарождаться. Уж очень эта вещь выгодна и привлекательна, и мысль о ней легко приходит в человеческую голову. Поэтому наступление эксплуататоров неизбежно в любой ситуации. Для новой же разовой акции по отбиранию всего у эксплуататоров необходимо снова накопить "порох" в виде революционной ситуации. Что удаётся далеко не каждый год, мягко говоря. Поэтому эксплуатация всегда пребудет с нами.
"Так, так, а как же социализм? А как же Советский строй?!" - наконец-то спросит меня поднявшийся с места слушатель. А вот не скажу. Если мне удалось в этом тексте что-то объяснить, то, уважаемый слушатель, который на самом деле читатель, скажите мне сами, как же социализм и Советский строй?
Все ответы, в принципе, уже есть. И не только у меня.