Эти люди пытаются доказать, что на самом деле никакого государственного капитализма в СССР не было, а был "государственный социализм", например. Их основной аргумент - советская партийно-хозяйственная бюрократия, которая даже этими людьми признаётся собственником советского государства, не имела средств производства в юридической собственности. А раз юридической собственности не было, то и капитализма не было - умозаключают они.
Ну, очень не хочется им признавать советский строй имеющим признаки госкапа, ну что тут поделаешь. :)
Так вот, собственность частных лиц на средства производства не является определяющим признаком капитализма, вообще-то. Частная собственность на средства производства существует и при рабовладельческом (частная собственность даже на людей, не говоря про земли и орудия труда), и при феодальном строе (отчасти; там есть некоторая разница между леном и доменом, хотя эксплуатируемому крестьянину в той разнице мало пользы). А капитализма при этом там нет - надо же, увы сабжевым теоретикам.
Определяющим признаком капиталистических отношений является присвоение прибавочной стоимости, созданной трудом наёмных рабочих, иными лицами (то есть не самими рабочими). Если способность к труду куплена, новая стоимость создана и часть её удержана в пользу неких лиц, эту стоимость не создававших, то деваться некуда - мы при капитализме. При этом юридически зафиксированные отношения собственности на средства производства, как показывает практика, для доступа к прибавочной стоимости не являются абсолютно необходимыми.
В классическом капитализме, описанном в марксистской теории, право на доступ к присвоению прибавочной стоимости, действительно, основано на частной собственности на средства производства. (По крайней мере в общем случае). Но в современном капитализме собственность как таковая уже не является единственно возможным пропуском в клуб имеющих доступ к прибавочной стоимости. При финансовом капитализме делёж значительной доли прибавочной стоимости осуществляется не только без опоры на собственность на средства производства, но и без средств производства вообще! Изъятая при помощи особенностей финансовой системы в особую сферу обращения прибавочная стоимость при финкапе распределяется между бенефициарами процедур дележа эмиссионного дохода и некоторых сопутствующих ему источников. Что при этом даёт доступ к распределителям прибавочной стоимости? Административный ресурс - точь в точь, как в случае с советской бюрократией.
В чьей юридической собственности находится ФРС США? Это известная тема для холиваров. Одни говорят: "В государственной! Посмотрите, кто назначает должностных лиц ФРС!" Другие отвечают: "В частной! Посмотрите, из состава кого делаются назначения!" И так до бесконечности. А на самом деле, в чьей? На самом деле это не имеет значения. Финансовый капитализм тем и интересен, что научился игнорировать формальные права собственности и собирать свою дань в виде львиной доли прибавочной стоимости посредством иных инструментов. Но при этом финансовый капитализм остаётся капитализмом, и ничем иным. Почему так? А разве кто-то сомневается, что при финкапе предметом дележа является именно прибавочная стоимость, и ничто иное? Те же, кто настолько упёрт, что готов бороться за спасение СССР от клейма госкапа, игнорируя факты, путь придумывает новое название и для финкапа заодно.
Приведу простой пример применения административного ресурса для дележа прибавочной стоимости. Наёмный администратор корпорации не является её собственником. Означает ли это, что он не может именоваться капиталистом? Формально нет - ведь он же работает по найму, а капиталисты - это акционеры, у которых собственность. А если данный администратор, используя свою власть в корпорации и доступ к некоторой информации (т. е. административный ресурс), делает что-нибудь из этого: (1) проведение сделки по заниженной цене, (2) продажа аффилированному лицу без надлежащего одобрения, (3) выплата премии или материальной помощи, (4) необеспеченные кредиты, (5) выдача кредитов без оценки финансовой деятельности? Поскольку его прибыль от предпринятых действий образуется в результате дележа прибавочной стоимости (больше там делить нечего), то по моему критерию этот администратор - капиталист. Те, кто не согласен с моим критерием, пусть придумают для этого человека другое название. Чем являются его доходы от описанных операций, если не доходом капиталиста? Творческим гонораром? "Доходом от преступной деятельности", скажете? Потырил прибавочную стоимость у собственников? Нет, дорогие мои. Мы говорим не о том, что написано в законах, а о том, что происходит в жизни. В законах много чего написано - вон, и Конституция есть, и что? Власть живёт и богатеет по Конституции? В жизни современного капитализма деятельность менеджеров компаний в собственных интересах - практически норма, а защита прав акционеров - сложная юридическая и практическая проблема. Время от времени особо ретивые менеджеры попадаются акционерам "на зубок", но бывает это не часто. И в любом случае перебранки между акционерами и менеджерами являются разборками внутри класса капиталистов (между двумя подвидами этих людей). Капиталистическая же суть эксплуатации в целом от этого не меняется. Присвоение менеджерами компаний части прибавочной стоимости благодаря использованию административного ресурса, без права собственности на средства производства, есть форма капиталистической эксплуатации трудящихся. А поединок между правом собственности и административным ресурсом - просто часть современного капиталистического мира. Два вида хищников, один вид эксплуатации.
Но ведь советская партийно-хозяйственная бюрократия чем-то отличалась от капиталистических менеджеров? Да, отличалась. Действия капиталистического менеджера, осуществлённые в ущерб акционерам, наказуемы хотя бы теоретически - государство формально стоит на стороне собственников. Советское государство и формально, и фактически стояло на стороне государственно-партийной бюрократии. Советские менеджеры распоряжались прибавочной стоимостью, полученной в результате эксплуатации наёмных рабочих, по закону, легально и с гордостью. То есть, СССР был страной, в которой один из двух видов капиталистических хищников победил другого. И назвал свою победу "победой пролетариата".
При финкапе наиболее яркой страницей деятельности расхитителей прибавочной стоимости является, конечно же, не деятельность менеджеров корпораций в собственных интересах, а работа финансовых институтов, присваивающих свою долю прибавочной стоимости и легально, и без владения средствами производства. Особенно любопытно, что не только финансовых институтов. Валютный сеньораж известного всем эмитента мировых ЕМС-ЕМВ образуется из прибавочной стоимости? А из чего же ещё? А кому идёт этот валютный сеньораж? Отчасти - американским капиталистам, отчасти - американскому народу. Получается, что народ США - коллективный капиталист, эксплуатирующий трудящихся других стран, даже не имея среди средств производства в этих странах никакой доли. Капиталист может быть и таким, да. Нестандартным. А как же собственность? А зачем вам собственность, если у вас есть административный ресурс эмитента? Если, конечно, не считать средствами производства авианосцы, необходимые для поддержания статуса эмитента.
Такой чисто финкаповский способ эксплуатации трудящихся, как инфляция, не является в строгой оценке капиталистическим, поскольку с технической точки зрения ориентирован не на изъятие прибавочной стоимости, а на сокращение уже выплаченных рабочим доходов. Однако, если считать его способом уменьшения стоимости рабочей силы, а таковое - способом увеличения изымаемой в пользу капиталистов прибавочной стоимости, то мы вполне сможем сказать, что инфляция есть инструмент капиталистический. Само по себе обесценение денег время от времени использовалось и при рабовладельческом, и при феодальном строях, но ни там, ни там оно не становилось неотъемлемой частью системы - как это произошло при финансовом капитализме. При этом нам в данном случае важно, что данный инструмент а) не требует собственности на средства производства, но лишь административного ресурса при эмиссии; б) даёт прибыль классу капиталистов в целом, но не каким-либо капиталистам в отдельности (если не считать бенефициаров деятельности центрального банка). То есть, собственность на средства производства и персонализация права собственности не являются обязательными требованиями для применения некоторых капиталистических элементов эксплуатации.
Эксплуатация трудящихся на базе собственности на средства производства - наиболее древний, но не единственный и, возможно, не самый эффективный способ капиталистической эксплуатации. Собственность - это хлопотно; административный ресурс - легко и приятно. Особенно приятно то, что затраты на обеспечение административного ресурса можно возложить либо на государство (как это делают
Национализация убытков (в том числе имиджевых) и приватизация прибыли на Западе является модной тенденцией последних десятилетий. Советский же Союз создал эффективную систему и всеобъемлющую подобного "распределения обязанностей" без малого сто лет тому назад. В СССР за всё отвечало государство; оно было и "плохим", и "хорошим", оно оплачивало все административные издержки. А пользовалась средствами, саккумулированными государством, бюрократия, отвечавшая только перед самой собой.
Отметим, что лица, задающиеся вопросом о собственности на средства производства в СССР и пребывающие в поисках собственника, неправы в самой постановке вопроса. СССР был страной, в которой право собственности на эти вещи было отменено как таковое. С собственностью в СССР дело обстояло примерно так, как в ОТО Эйнштейна обстоит дело с гравитацией, где таковая описывается уравнениями, касающимися иных сторон явления, а не как отдельно рассматриваемое силовое поле. Из всех видов отношения к вещи СССР признавал только право пользования, и это право принадлежало исключительно советской партийно-хозяйственной бюрократии (а для трудящихся было обязанностью, уклонение от которой наказывалось в уголовном порядке). "Собственность" советской бюрократии несколько напоминала право общей совместной собственности означающее, что имущество двух или нескольких лиц находится в общей собственности без определения доли каждого из собственников в праве собственности; участники совместной собственности владеют и пользуются общим имуществом сообща; распоряжение имуществом ведется с согласия всех участников. Но в реальности последнее качество, то есть право распоряжения, отсутствовало - если не считать некоторые аспекты отношений СССР с иностранными государствами, когда таковое право возникало. Кроме того, ввиду особенностей структуры бюрократического сообщества согласие всех участников для решения существенных вопросов управления имуществом СССР не требовалось. Поэтому полной аналогии с правом общей совместной собственности реальные права советской бюрократии не имели.
Я постараюсь быть до конца точным, и скажу, что аналогия права советской бюрократии на присвоение права распоряжения долей результатов труда рабочих и крестьян с капитализмом тоже верна не вполне. Выражение "государственный капитализм" рисует нам лишь часть правды. Дело в том, что в СССР имелись признаки и других социально-экономических формаций - рабовладельческого и феодального строев. Попробуем перечислить основные из них.
1. Труд рабочего в СССР по основным признакам был наёмным трудом - как и при капитализме. Однако советский рабочий был существенно ограничен в выборе работодателя. Почти единственным и основным работодателем было государство, что сужало сферу рынка рабочей силы и конкуренцию за рабочие руки до минимума. Доход рабочего не определялся, как это бывает при капитализме, рынком рабочей силы. Но отчасти и этот принцип нарушался (СССР вообще страна - нарушитель всех формальных правил; его реалии очень трудно классифицировать). В СССР существовала определённая конкуренция за квалифицированных рабочих и инженеров со стороны государственных предприятий. Эта конкуренция была существенно ограничена, но существовала. При этом существовали и наказания за "тунеядство", за "нетрудовые доходы", ограничивавшие для граждан СССР реальную возможность не работать на государство. Мы можем сказать, что советский пролетарий был наёмным работником с обязательным контрактом, заключавшимся в рамках крайне ограниченного влияния трудового рынка. Сколько в этом капитализма, сколько рабовладения, сколько крепостного права (с "юрьевым днём") - решайте сами.
2. Советское государство как коллективный капиталист управляло не только прибавочной стоимостью, но и стоимостью рабочей силы и потреблением трудящихся, причём управляло непосредственно. Советское государство не только устанавливало зарплаты, но и определяло цены на товары для трудящихся. То есть, располагало "двойным" механизмом регулировки размеров потребления населения (читай - стоимости рабочей силы), и оба механизма были произвольными, нерыночными. Кроме того, существовал ещё один механизм регулирования потребления. Это практика выделения фондов, превращавшая "двойной" механизм произвола государства в сфере потребления в "тройной". Все три механизма использовались для компенсации перекосов в структуре советской экономики, возникавших вследствие управления ею внеэкономическими методами по произволу. При этом все три механизма могли применяться и в иных целях - как для усиления эксплуатации трудящихся, так и для их поощрения. Однако исправление перекосов в структуре экономики всегда производилось за счёт трудящихся (за неимением другого "счёта"). Фактически тем самым оплачивались ошибки бюрократии в экономике. То есть, эти средства не столько присваивались бюрократией, сколько являлись частью накладных расходов при оплате обществом её "услуг".
Если право на приобретение товара за ранее выплаченные деньги является самостоятельным средством поощрения - это какой строй? В чистом виде ни один из ранее известных.
Данное обстоятельство создаёт серьёзное препятствие на пути однозначного признания советского строя капитализмом того или иного вида. Дело в том, что выделение прибавочной стоимости требует создания стоимости товарной, из которой она и выделяется. А товарная стоимость, естественно, выявляется только рынком. Если же рынка нет, а материальные блага напрямую распределяет государство, то откуда взяться товарной стоимости в любом её виде, хоть бы и в прибавочном? Если наёмные рабочие получают не заработную плату, а паёк (пусть и дифференцированный по их значимости для работодателя), то являются ли они наёмными рабочими? Здесь мы, пожалуй, ближе к рабовладению, чем к капитализму. Но, с другой стороны, рынок потребительских товаров в СССР всё же существовал, пусть и в управляемом виде. ("Управляемый рынок" - это рынок ли вообще? Философский вопрос). Существовали и минимальные признаки рынка труда. Советский человек был одновременно наёмным рабочим, государственным служащим и мобилизованным солдатом экономики. Как бы всё это вместе обозвать одним словом?
3. Советское государство могло управлять денежными средствами, уже полученными трудящимися "на руки", без посредства товарного рынка. Для этого неоднократно использовались конфискации денежных средств, саккумулированных на вкладах в сберкассах, применялась практика добровольно-принудительного кредитования государственных расходов через госзаймы, некоторые госзаймы не были впоследствии выплачены своевременно и в полном объёме. Это не похоже на просто капитализм, поскольку деньги, выплаченные рабочему капиталистом, в общем случае находятся в полном распоряжении рабочего, и получить их у рабочего обратно можно только в обмен на товар. Это не похоже на рабовладельческий строй, поскольку трудно представить себе рабовладельца, который шёл бы обедать в лачугу раба и хлебал бы из его миски. Это не очень похоже на оброк при феодализме, поскольку оброк собирался из материальных благ, созданных крестьянами в процессе самостоятельной производящей деятельности. У нас же налицо изъятия из ранее выплаченного. Пожалуй, только финансовый капитализм, изымающий посредством инфляции часть средств, уже выплаченных рабочим, даёт нам пример для сравнения с советской деятельностью в описанной области. Но сходство является частичным, поскольку при советском строе денежные конфискации носили хоть и довольно регулярный характер, позволяющий говорить о системности данной меры, но не были встроены в сам денежный механизм как его неотъемлемая часть, как при финкапе.
Советский строй был сложным конгломератом различных способов эксплуатации трудящихся в интересах обезличенного бюрократического капиталиста, имевшим признаки различных социально-экономических формаций, но не являвшимся в чистом виде ни одной из них. Советский Союз использовал все методы эксплуатации трудящихся, какие только мог позаимствовать у других стран и времён, и создавал свои, новые.
Пожалуй, единственный строй, признаки которого в СССР обнаруживаются лишь в риторике государственной пропаганды, это... социализм. "Свободный труд свободно собравшихся людей", очищенный от элементов эксплуатации, мог советским людям только сниться. Свободно собравшиеся люди, начав трудиться по всеобщему согласию, тем самым займутся предпринимательством. А в СССР монополией на предпринимательство обладало государство. В СССР только государство могло "хотеть" чего-либо в экономике. Если человек не является субъектом экономики, то можно ли называть такой строй социализмом, то есть проистекающим из воли социума? Никоим образом.
Так как же следует называть советский строй? Государственным капитализмом? Государственным финансовым капитализмом? Государственным финансовым рабовладельческо-феодальным капитализмом? Если да, то как описать такого зверя - чтобы узнать его при встрече в следующий раз? Нет, всё это не годится.
Все иные социально-экономические формации определяются по отношениям людей друг с другом по поводу производства. При рабовладельческом строе это отношения рабовладельца и раба. При феодализме - феодала и крепостного. При капитализме - капиталиста и наёмного рабочего. При социализме - свободных трудящихся, объединившихся ради производства. Советская же ситуация определяется по отношениям людей с системой. С чем-то обезличенным, имеющим волю, не проистекающую из воль отдельных людей (кроме, может быть, нескольких членов Политбюро - которые, впрочем, тоже были заложниками системы).
В СССР субъектом политической и экономической деятельности было странное над-человеческое образование, "сверхволя", в общем случае решавшая какие-то свои проблемы, а не проблемы людей - хотя иной раз этой "сверхволе" попадала под мантию вожжа, и она начинала приказывать людям сделать что-то для самих себя или делала людям какие-то подарки из ранее у них отобранного. При этом людям, существовавшим в рамках системы, казалось, что они действуют рационально - хотя в общем случае никто из них не действовал в своих интересах. Следовательно, "рацио" их действий было привнесено из некоей воображаемой (поскольку физической сущностью она не обладала) информационной машины, имевшей внутреннюю логику. Но эта логика не была экономической, поскольку информационная система не может поглощать материальные блага, но лишь информацию. Соответственно, на вопрос, какая в СССР была экономика, вполне верный ответ: "У СССР не было экономики; труд советских людей создавал внеэкономические ценности". Поэтому советский строй даже неверно называть социально-экономической формацией - поскольку строй не решал в обязательном порядке ни социальные, ни экономические задачи, но служил сам себе. Хотя по прихоти мог внезапно и человеческими проблемами заняться.
Давайте назовём этого зверя советским строем. Будем считать, что это особенный тип цивилизационной формации, построенный на тотальном подчинении людей выстроенному ими виртуальному волюнтаристскому монстру нечеловеческой природы.
И получится, что горе-теоретики таки правы - не госкап. :)